Сочи-2014. Хроника событий 18 февраля. LIVE
Сочи-2014. Медальный зачёт. Обновление в режиме LIVE
Мы разговаривали со всегда общительным и позитивным Третьяком вчера вечером, на церемонии основания Российского зала хоккейной славы в Доме ИИХФ во дворце спорта «Большой». И начали, конечно, с актуального. Вратарского.
— Каково ваше мнение, кто должен быть основным вратарём сборной России в плей-офф Сочи-2014 – Бобровский или Варламов? – с места в карьер интересуюсь у Третьяка. Но он от прямого ответа уходит:
— Оба отличные вратари. Оба выручают команду, оба находятся в хорошем настроении. Слава богу, что на данном этапе они сделали своё дело!
— После матча с США казалось, что Бобровский увереннейшей игрой забронировал себе это место. У вас было такое ощущение?
— Тренеры чувствуют, кого поставить. И с выбором на Словакию они, думаю, угадали. Это не говорит, что Бобровский слабый, ни в коем случае. Они оба готовы, и лично я сейчас даже не знаю, кто будет играть в следующем матче с норвежцами (наутро станет известно, что Бобровский. — Прим. ред.).
— Тренерский штаб с вами на этот счёт советуется?
— Да. Мы все разговариваем, высказываем свои мнения – и Мышкин, и я. Но решение принимает Билялетдинов. Что естественно — он главнокомандующий, он отвечает за результат.
… Когда я бежал, то думал о Тарасове, Чернышёве, Тихонове, Рагулине, Фирсове, других наших великих тренерах и хоккеистах… Обо всей нашей команде. Представлял себе всех их. В том, что я зажигал факел, не моя заслуга, а команды. Я – командный человек. Если бы был лыжником и бежал 50 километров – одно дело. Но у нас командный вид спорта, и, зажигая олимпийский огонь, я представлял именно команду…
— Будь вы тренером вратарей, меньше чем через 24 часа после сложнейшего матча, какой был у Бобровского против США – с овертаймом и 8 буллитами, — тоже посоветовали бы Варламова поставить?
— Не хотел бы эту тему обсуждать. Моё мнение сейчас не важно.
— Оно всегда интересно. И авторитетно.
— После Олимпиады скажу. А сейчас тренеры решают, готовят команду, чувствуют её. У тренера всегда есть шестое чувство, кого поставить. Очень важно, чтобы и в следующем матче наш вратарь сыграл так же хорошо, как и в предыдущих.
— А нервозности у обоих голкиперов из-за всей этой неопределённости с основным не может возникнуть?
— Нет! Я с обоими вчера разговаривал и сказал, что у нас нет второго вратаря, а есть два первых. И они должны быть готовы сыграть в любой момент. Никакой конкуренции, тем более нездоровой, у них нет. Оба в обойме, и это самое главное.
Такое не всегда бывает, честно скажу. Есть вратари, которые, к сожалению, не разговаривают друг с другом, и я такие случаи знаю. В молодёжных сборных и других, когда идёт жёсткое соревнование – кто первый. Здесь такого нет. У них единая цель – успех команды. Это очень важно.
— Сочи-2014 – первая «энхаэловская» Олимпиада, когда тренером вратарей сборной России являетесь не вы. Был случай в Турине, когда этой должности вообще не было, в остальных случаях им являлись вы. Сейчас, когда с голкиперами работает Владимир Мышкин, у вас нет ощущения некой оторванности от команды, чувства, что чего-то не хватает?
— Наоборот, мы его только поддерживаем! Я же и пригласил Мышкина в федерацию. Опытный тренер, он не только работает с первой, молодёжными и юношескими сборными, но и принимает колоссальное участие в работе школы ФХР. Все вопросы обсуждаем, советуемся. У него
Владислав Третьяк и Ирина Роднина на церемонии открытия сочинской Олимпиады
своя позиция, у меня своя, но всегда находим точки соприкосновения.
— Сейчас в НХЛ очень много отличных российских вратарей. И это при том, что в 90-е годы, когда заокеанская лига была заполонена нашими полевыми игроками, голкиперов было раз, два и обчёлся! Один основной – Хабибулин да два «бэкапа», Шталенков с Трефиловым…
— А сейчас и Бобровский – лучший вратарь сезона, и Варламов в «Колорадо» отлично играет, и Худобина признали в январе лучшим игроком месяца в НХЛ. Набоков, Брызгалов, тот же Хабибулин… Объяснить это можно тем, что в своё время мы сделали лимит на иностранных вратарей. И вот постепенно появились свои. А потом уехали в НХЛ и развили там свой успех. Мы просто дали им возможность играть, показать себя, чтобы их могли туда пригласить.
— Перед Олимпиадой было принято решение: два вратаря из НХЛ, один – из КХЛ. А может, стоило взять трёх сильнейших, даже если все представляли бы НХЛ?
— Не было смысла трёх оттуда везти! Два – да. Ерёменко знает, что он, что называется, на подхвате. Хотя не скажу, что он остальным двоим сильно уступает, он в форме. Но, думаю, принятое решение было правильным. Три вратаря всё равно не сыграют, а дёргать человека из-за океана, чтобы он вообще не раздевался на игры… А давать трём голкиперам играть по очереди нельзя, потому что они все при таком графике засиживаются.
— В Солт-Лейк-Сити, по-моему, был единственный случай, когда один голкипер, Хабибулин, играл вообще все матчи…
— Я все матчи всегда играл (улыбается).
— Это-то понятно – имею в виду современный формат Олимпиад. Как психологически легче для вратаря?
— Смотря какой вратарь и какая нагрузка. Я привык выходить на площадку каждый раз, а кто-то хочет отдохнуть. Допустим, когда Набоков приехал на чемпионат мира-2008 в Квебек, то сказал: «Давайте я одну игру отдохну, а потом буду играть». И вы помните, как он там отыграл. Мы с самими вратарями тоже советуемся. При Быкове такое было постоянно. И советоваться, считаю, надо!
— То, что именно вы зажигали олимпийский факел, это, думаете, определённый стимул для вратарей сборной России быть достойными наследниками?
… Когда я бежал, то думал о Тарасове, Чернышёве, Тихонове, Рагулине, Фирсове, других наших великих тренерах и хоккеистах… Обо всей нашей команде. Представлял себе всех их. В том, что я зажигал факел, не моя заслуга, а команды. Я – командный человек. Если бы был лыжником и бежал 50 километров – одно дело. Но у нас командный вид спорта, и, зажигая олимпийский огонь, я представлял именно команду…
— Думаю, это стимул всей команде и вообще российскому хоккею. Когда у нас будет следующая Олимпиада, тем более зимняя, не знаю. Трудно представить, когда нам её опять дадут. И тем, что зажигать факел доверили хоккеисту, показали, что этот вид спорта у нас любят.
Когда я бежал, то думал о Тарасове, Чернышёве, Тихонове, Рагулине, Фирсове, других наших великих тренерах и хоккеистах… Обо всей нашей команде. Представлял себе всех их. В том, что я зажигал факел, не моя заслуга, а команды. Я – командный человек. Если бы был лыжником и бежал 50 километров – одно дело. Но у нас командный вид спорта, и, зажигая олимпийский огонь, я представлял именно команду. Говорю безо всякого пафоса – действительно горжусь, что играл в ней.
— Когда больше волновались – когда зажигали олимпийский огонь перед глазами трёхмиллиардной телеаудитории или когда выходили на первый матч Суперсерии-72?
— И там, и там. Здесь волнение тоже было. На тебя смотрят три миллиарда людей. Не дай бог что-то погаснет, или я споткнусь, или не туда поверну! Притом что у нас всё отработано было. Я тренировался три раза. Очень большая ответственность, когда ты выходишь и попадаешь в эту ауру чаши, заполненной людьми.
— Неужто прямо трясло?
— Я привык. Но ощущал такое же волнение, как в игре. И собрался, как на матч. Всё время думал, что и как мне надо будет сделать. В голове прокручивал свою роль посекундно, чтобы не было ошибок. Всё надо было сделать очень чётко.
— Вернёмся к хоккею. Билялетдинов за три игры не произвёл ни одной перемены в составе. А, например, Майк Бэбкок каждый матч перетасовывает всё, что только возможно. Вам не кажется, что голов забивается слишком мало и какие-то перемены напрашиваются?
— Это дело главного тренера. На то он и отвечает за команду. Мы с вами можем о многом рассуждать, но мы наблюдаем за процессом со стороны и не чувствуем игроков. А он их тренирует и чувствует. Мы же не видим, как игроки выполняют упражнения на тренировках!
— У Билялетдинова заканчивается контракт…
— Да, в конце сезона.
— Будет ли он продлён, зависит от исхода Игр-2014?
— Не хочу сейчас задумываться об этом. Надеюсь, всё будет хорошо.
Владислав Третьяк