— Дмитрий, как бы вы обозначили нынешнюю стадию подготовки к Играм?
— Весь проект проведения Олимпиады занимает девять лет. Первые два года — это заявочный процесс. На этом этапе закладываются базовые параметры Игр, производятся расчёты ресурсов, предлагается дизайн будущих сооружений. Последующие семь лет, уже в статусе города, принимающего
Существует пекинская модель, ванкуверская, и в Турине было что-то своё. Но единого стандарта как такового не было. Именно «Сочи-2014» впервые стали приводить в пример в качестве стандарта подготовки к Играм.
Игры, мы тщательно занимаемся планированием, чтобы затем, в течение двух недель, выдать на-гора самое масштабное мировое социальное, культурное, образовательное событие. Олимпийские игры — это не только спорт, а гораздо шире.
Жизненный цикл оргкомитета разбит на несколько этапов. Мы начали со стратегического планирования. Потом наступил период планирования функционального. Деятельность Оргкомитета была разбита на 55 функциональных направлений. Это встречи и проводы, питание, размещение, транспорт и так далее. А теперь представьте себе, что эти 55 направлений должны обеспечить услугами 10 клиентских групп, среди которых и пресса, и, безусловно, спортсмены. Необходимо предусмотреть, чтобы каждому «клиенту» Игр были созданы комфортные условия, которые либо прямо оговорены в контрактных обязательствах, либо следуют из наших стратегических целей.
Сейчас мы перешли от функционального планирования к планированию по объектам. В английском варианте это звучит как venuesation. Никак не могу подобрать в русском языке эквивалента этому английскому слову, а прямой перевод звучит не очень благозвучно. Проще говоря, это расклад 55 направлений нашей деятельности применительно к 10 клиентским группам на каждом конкретном объекте во время Игр. При этом приходится держать в поле зрения порядка трёх тысяч услуг, которые мы будем предоставлять на объектах.
— В одном из интервью вы говорили о «русском» стандарте подготовки к Играм. Расшифруйте это понятие, пожалуйста. И существовали ли при этом «китайский» или, скажем, «канадский» стандарты?
— Безусловно, у каждой страны, которая проводила Игры, были какие-то свои особенности. Существует пекинская модель, ванкуверская, и в Турине было что-то своё. Но единого стандарта как такового не было. Именно «Сочи-2014» впервые стали приводить в пример в качестве стандарта подготовки к Играм. Те условия, в которых мы приступили к организации Игр, были уникальными: мы не могли впрямую использовать опыт московской Олимпиады. Для своего времени она была событием грандиозным, но
технологии и знания, которые тогда использовались, устарели. Кроме того, от Ванкувера или Лондона нас отличает то, что около 30 процентов сотрудников этих Оргкомитетов работали на предыдущих Играх и обладают реальным опытом. Мы же заново создаем одно из самых важных «наследий» для нашей страны — плеяду спортивных управленцев. Причем всё пришлось начинать с чистого листа и в очень ограниченные сроки. Нам нужны были лёгкие, эффективные, реальные инструменты, которые позволили бы планировать, направлять и контролировать очень сложный проект, в котором за время его существования число участников возрастает от нуля до 75 тысяч человек.
Все наши наработки сделаны в сотрудничестве со Счётной палатой, аналитическим центром правительства. И с помощью отдельных зарубежных партнёров. То есть мы создали некий стандарт, который будет применяться в нашей стране для управления контрактами, закупками, планированием.
Русский стандарт уже оценили в МОК — наши начинания рекомендуют организаторам будущих Игр, и это экономит массу усилий и средств. Кстати, наши коллеги из Оргкомитета Универсиады в Казани уже используют наш опыт.
— Но ведь и в Оргкомитете «Сочи-2014» работают иностранные специалисты. Насколько необходимо их присутствие в России? И отличаются ли в финансовом выражении их контракты от сумм, получаемых российскими специалистами того же уровня?
— Начну с ответа на последний вопрос. Никаких различий в оплате среди специалистов одного уровня, будь они иностранными или отечественными, не существует. Причём мы привлекаем зарубежных экспертов с опытом работы не менее чем на трёх Олимпиадах.
— Каков сегодня штат сотрудников Оргкомитета? И когда большинство из них начнут переезжать непосредственно к месту проведения Игр?
— В настоящий момент у нас работает 580 сотрудников. Это большая цифра, но она соответствует той, какая была на такой же стадии подготовки у предыдущих организаторов. К моменту Игр в нашем штате будет до 2000 сотрудников. Помимо этого, мы привлечем для временной работы порядка 5000 специалистов и 35 тысяч контрактников.
Разумеется, нам важно скорее переместить людей на реальные объекты в Сочи. Именно поэтому те сотрудники Оргкомитета, которые контролируют строительство, следят за экологией, отвечают за логистику, а также службы, осуществляющие визиты зарубежных экспертов, в частности протокольная, уже переехали в Сочи. К середине этого года должно быть достроено офисное здание в Имеретинской низменности, где разместятся все наши центры — управленческие, технологические, прочие, а также персонал, который не будет задействован в работе на объектах. Там же расположатся и офисы наших партнёров. Но часть служб останется в Москве.
— Пока вы отказывались от бюджетного финансирования Оргкомитета. Иными словами, вам хватало отчислений от удачно проведенной маркетинговой программы. Как намереваетесь поступать в дальнейшем?
— Эта наша работа оказалась действительно эффективной и превзошла цифры предыдущих Оргкомитетов. Что важно: все наши партнеры были отобраны в результате открытых тендеров.
Мы уже получили 1 миллиард 200 миллионов долларов по подписанным контрактам, ещё надеемся на прибыль от лицензионной продукции, от продажи билетов, другой сопутствующей деятельности.
В доходной части бюджета Оргкомитета есть также отчисления МОК от сделок с топ-партнерами и продажи прав на телевещание. То есть мы собираемся провести Игры на средства, которые поступят от МОК и которые мы заработаем. Мы уже получили 1 миллиард 200 миллионов долларов по подписанным контрактам, ещё надеемся на прибыль от лицензионной продукции, от продажи билетов, другой сопутствующей деятельности.
Наша цель — чтобы обязательный российский взнос, гарантированный на этапе заявки, стал прибылью от проведения Игр. Вообще прибыль от проведения Игр делится в соответствии с контрактом таким образом: 60 процентов идёт на развитие спорта в стране, по 20 процентов получают ОКР и МОК. Так, сейчас мы ведём переговоры с руководством Международного олимпийского комитета, чтобы и их доля осталась в России и пошла на развитие спорта в стране. И в МОК, в принципе, относятся позитивно к нашей инициативе, только хотят чётче понимать, что это будет за программа и куда именно пойдут предназначенные им деньги. Нам бы хотелось, чтобы Россия вошла в историю как страна, организовавшая эффективные и прибыльные Игры.
— Вы упомянули об эффективности проведённой Оргкомитетом маркетинговой кампании. Нельзя ли привести какой-то конкретный пример?"
— Расскажу о самом последнем из подписанных нами контрактов в категории «Телекоммуникационное оборудование». Нашим партнёром стала компания Avaya, мировой лидер в области IT-решений для бизнес-коммуникаций. Она предоставит необходимые технологические решения и коммуникационное оборудование — роутеры, телефонные станции, аппараты, коммутаторы — и тем самым может объединить примерно 40 тысяч абонентов. Взамен Avaya получила статус олимпийского поставщика, доступ к работе с другими нашими партнёрами, такими как Atos или «Ростелеком», тем самым они смогут работать на будущее и открыть клиентскую базу. Плюс к этому создается инфраструктура, которую они же и будут эксплуатировать в Сочи и после Игр. Вполне материальное наследие Игр…
Продолжение следует…