В продолжении своего прощального интервью на турнирах Большого шлема Марат Сафин рассказывает, что свой успех он выиграл в лотерею и настоятельно просит журналистов сделать счастливой его сестру.
Это было непросто, мне ведь было всего 20 лет. Я не был готов к этому, поэтому сложно всё осознать. Не знаю, понимаете ли вы меня, но я действительно не был тогда готов к такому успеху.
— Вы останетесь здесь, чтобы понаблюдать за матчами своей сестры?
— Я очень люблю свою сестру, но думаю, что она и без меня справится. Я думаю, что у неё есть несколько человек в команде, которые способны ей помочь.
— Вчера её спрашивали, давали ли вы ей какой-то совет о том, как проще справляться с давлением, будучи первой ракеткой. Динара сказала, что иногда не понимает, что её брат говорит. Так что можете ли вы сказать нам, что вы ей советовали? Или, может, что ещё хотите посоветовать?
— Я слишком давно не был на данной позиции, так что не могу дать ей никакого совета.
Думаю, что ей надо просто наслаждаться этим моментом. Просто наслаждаться. Думаю, это непросто быть номером 1. Слишком много внимания к тебе, слишком много ожиданий от тебя. Хочешь ты того или нет, постоянно приходится всех слушать и слышать. Если ты читаешь газеты или смотришь телевизор, все постоянно говорят о тебе. Это порой очень непросто, кто-то порой смешивает тебя с грязью. Тебе необходимо реагировать на это спокойно и заниматься своим делом, стараться не обращать на все это внимания. И наслаждаться моментом.
В общем, это очень непросто, особенно для женщин.
— Ваш матч против Пита Сампраса в финале 9 лет назад, какое место он занимает в вашей карьере? Каким вы видите его сейчас, оглядываясь назад?
— Ну что ж, тот матч был настоящим чудом для меня. Я ничего особенного от того сезона не ждал, потому что начинал его в качестве 25-й ракетки мира, а потом опустился на 45-ю строчку, а затем буквально за 3 месяца я стал первым в мире. Я победил здесь Сампраса, а ведь я не верил, что смогу забраться столь далеко.
А затем после победы над Сампрасом я ведь никогда по-настоящему и не понимал, что произошло. Порой у меня есть возможность задуматься, сколь значимой та победа была.
Это было непросто, мне ведь было всего 20 лет. Я не был готов к этому, поэтому сложно все осознать. Не знаю, понимаете ли вы меня, но я действительно не был тогда готов к такому успеху.
— Марат, а как насчёт победы в Австралии в 2005?
— Для меня было очень важно выиграть второй турнир Большого Шлема.
Чудеса бывают. Я выиграл в лотерею. Я принял участие в большом розыгрыше, а потом всё сложилось один к одному, каждый маленький кусочек паззла. И это потрясающе, я, действительно, не могу описать всё это. Здесь нет никакой логики, просто всё удачно совпало – и вот я здесь.
Я два раза был в финале и не мог этого сделать. Я был очень близок к успеху на Ролан Гаррос, когда я должен был выигрывать. В общем, второй турнир был очень важен для меня. Спасибо, Господи, я добился этого.
— Как вы считаете, вы сильно изменились за все эти годы?
— Не знаю. Пожалуй, конечно, я стал немного опытнее. Очень много путешествуешь. Очень много. Конечно, учишься чему-то. Да. Опытнее.
— Если бы юный Марат Сафин смог увидеть нынешнего Марата, как думаете, что бы он сказал? Каким бы было его мнение о нынешнем игроке и человеке?
— Ни за что, никогда бы такое не произошло со мной. Я бы никогда не подумал, что даже через тысячу лет я буду где-то ближе к вершине, чем на подступах к первой сотне. Это точно было: «Миссия невозможна». Я лишь старался использовать свои шансы, работать изо всех сил и пытался найти свой путь в жизни. Что будет – то будет. Я собирался идти учиться в колледж в штатах…
— Так как случилось чудо?
— Оно случилось, чудеса бывают. Я выиграл в лотерею. Я принял участие в большом розыгрыше, а потом всё сложилось один к одному, каждый маленький кусочек мозаики. И это потрясающе, я, действительно, не могу описать всё это. Здесь нет никакой логики, просто всё удачно совпало – и вот я здесь.
Я действительно доволен тем, что дано мне свыше. Жизнь и теннис очень добры ко мне.
— Есть тогда какой-то вариант, чтобы вторая часть жизни была столь же интересной, как и первая?
— Я уверен, что так и будет. Я надеюсь (смеётся).
Я вполне уверен, что всё будет идти своим чередом, я настроен позитивно и думаю, что многое хорошее ещё впереди.
— У вас было немало острых пресс-конференций в последние 12 или 10 лет. Есть ли…
— Что? Я такой старый?
— Есть ли что-то, о чем вы сожалеете: какие-то слова, что-то сказанное вами, что вы сегодня ни за что бы не повторили? Или нет?
— Нет, я ни о чём не сожалею. Всё что происходило со мной в жизни, всё, что я говорил, всё привело меня туда, где я нахожусь сейчас. Я думаю, это была вполне приятная поездка. Я не делал каких-то огромных ошибок. Люди ко мне очень хорошо относятся. Думаю, многим действительно очень интересно, что со мной будет, когда я выйду за эту дверь и войду в новую жизнь. Да, наверное, порой я бывал немного груб, но, думаю, что в целом я был очень мил по отношению к каждому.
И поэтому всё, что я говорил, всё, что я делал, думаю, было частью очень хорошего путешествия длиной в спортивную жизнь. Я ни о чём не сожалею.
— Наверное, это очень захватывающе: понимать, что ты ещё очень молод и что вся жизнь у тебя ещё впереди…
— Да, думаю, что это действительно здорово: я всё ещё молод, у меня нет семьи, я готов внести изменения в свою жизнь. Почему нет? Думаю, сейчас отличное время, прекрасное, прекрасное время. 30 лет – всё ещё молод. В 35, в 33 уже пора думать о чём-то другом. Уже немного поздно.
Вероятно, уже немного поздно делать что-то особенное. Пора включить круиз-контроль и просто наслаждаться поездкой. Но я амбициозный. Я хочу чего-то достичь. Я не такой человек, который хочет просто развалиться в кресле и ничего не делать всю оставшуюся жизнь. И пороть какую-то чушь на ESPN, рассказывая про свой матч против Сампраса. Этого я делать не буду. Я хочу ещё чего-то достичь.
— Насколько тяжело быть первым номером? Вы были молоды. И вот ваша сестра сейчас первый номер. Насколько заслуженно, кстати? И ещё вы рассказывали постоянно, что газеты пишут о вашей личной жизни. И, помните, еще были сафинетки… девочки…
— Вы ещё помните?
— Ну а вот ваша сестра. У неё нет таких проблем. По крайней мере у неё нет всех этих бойфрендов и их фотографий в газетах.
— Ок, всем тяжело признать, что она первый номер. Не можете признать, тогда просто осознайте. Я понимаю, конечно, что вы открываете страницу и видите 8 двойных, 43 невынужденные ошибки. Да, играла она не идеально, едва не проиграла 18-летней девочке…И что? Она номер 1 в мире. Я должен защищать свою сестру. Она бедная девочка, она старается изо всех сил.
Все постоянно достают её. Ты действительно номер 1 в мире? Да, да, да! Она действительно номер 1 в мире. Идите – проверьте рейтинги. Не она их составляет. Да, есть Серена, которая выиграла два турнира Большого Шлема в этом году. Но она номер 2. Сорри, но таковы правила. Смиритесь с ними.
И у неё очень хорошо получается. К ней много внимания, но не того внимания, которого заслуживает человек. Особенно, когда он лучший в мире.
Все постоянно достают её. Ты действительно номер 1 в мире? Да, да, да! Она действительно номер 1 в мире. Идите – проверьте рейтинги. Не она их составляет. Наверняка есть какой-то парень, который эти рейтинги ведёт. Да, есть Серена, которая выиграла два турнира Большого Шлема в этом году. Но она номер 2. Сорри, но таковы правила. Смиритесь с ними.
Я очень люблю Динару, я вижу, что она заслуживает гораздо больше, чем получает сейчас. Вы даже не представляете, насколько она отдаёт всю себя спорту. Не думаю, что есть в мире кто-то, кто более профессионально подходит к делу.
Все постоянно нападают на неё: «что случилось с подачей», «что случилось с тем, с этим…»? Оставьте её в покое. Задавайте ей поменьше подобных вопросов. Я прошу вас, ребята. Сделайте ее счастливой. Вот и всё.
— К счастью у неё нет такого количества бойфрендов, какое количество девушек было у вас.
— Да. Она моя противоположность.