Энди Роддик прибыл в Майами в качестве действующего победителя турнира и с нескрываемым желанием защитить свой титул от посягательств соперников. Начало сезона выдалось у американского теннисиста достаточно неоднозначным. С одной стороны, он сумел дойти до финалов в Брисбене, где уступил Робину Сёдерлингу, и в Мемфисе, где победил Милоша Раонича. Но при этом Роддик уступил в третьем круге Индиан-Уэллса и в четвёртом – на Australian Open. Впрочем, самого Энди текущая ситуация вполне устраивает. Американец считает, что играет очень неплохо и выражает надежду на то, что длительное знакомство с кортами Майами поможет ему в очередной раз успешно выступить на этом турнире. Об этом, а также о многом другом Роддик рассказал собравшимся журналистам на своей пресс-конференции.
Я был в Майами в тот момент, когда эти корты ещё только открывались. По-моему, это был 1993 год. Я тогда был ещё совсем ребёнком. Знаете, ведь именно здесь я и выиграл свой первый турнир, а потому у меня огромное количество приятных воспоминаний, связанных с этим местом.
— Энди, вы действующий победитель Майами, вернувшийся, чтобы защитить титул. Можете объяснить, почему вы так удачно выступаете здесь?
— Не уверен, что смогу. Знаете, мне нравятся местные условия. Я, в общем-то, не против ветра и жары. Покрытие здесь, возможно, не такое жёсткое, как в Палм-Спрингс. Но при этом мне всё здесь хорошо знакомо. Я был в Майами в тот момент, когда эти корты ещё только открывались. По-моему, это был 1993 год. Я тогда был ещё совсем ребёнком. Знаете, ведь именно здесь я и выиграл свой первый турнир, а потому у меня огромное количество приятных воспоминаний, связанных с этим местом.
— Вы присутствовали при открытии Tennis Center at Crandon Park?
— Да, здесь было довольно много юниоров, и я в их числе. По замыслу организаторов мы тоже играли свою роль в церемонии открытия.
— И сколько лет вам тогда было?
— Думаю, мне было 10 лет. А может быть, 11.
— Вы помните 2001 год и тот эйс, после которого мяч угодил прямо в Сампраса. У него даже не было шанса увернуться.
— Я отлично помню тот момент. Всё случилось так неожиданно, и мне тогда было очень неловко. Я был 18-летним юношей и совершенно не знал, что после того, как попадёшь мячом в соперника, необходимо сразу же принести свои извинения. Это негласные правила тура, однако я ещё не был с ними знаком. Я совершенно не хотел обидеть Пита, но не знал, что делать, и растерялся (улыбается).
— Тогда же, после завершения матча, вы пошли к сетке, чтобы обменяться рукопожатиями. Подойдя к ней, вы сняли свою кепку. Это было сделано из уважения к Сампрасу, из-за того что это был очень важный момент лично для вас или вы просто вспотели?
— Да, думаю, я сделал это из чувства глубокого уважения к Питу. Ведь у меня тогда было гораздо больше волос, и я не имел ничего против того, чтобы лишний раз снять свою кепку (смех в зале). Ну и, конечно, это был невероятный момент для меня. Память о победе над своим кумиром останется со мной на всю жизнь. Думаю, это был первый раз, когда меня показали по ESPN, и воспоминания от своего дебюта остались просто отличные. Сейчас я с трудом могу представить, что всё это было уже целых 10 лет назад.
В тот момент не знал, что после того, как попадёшь мячом в соперника, необходимо сразу же принести свои извинения. Это негласные правила тура, однако я ещё не был с ними знаком. Я совершенно не хотел обидеть Пита, но не знал, что делать, и растерялся.
— Что можете сказать об игре, которую показываете сейчас?
— В принципе, сейчас я играю очень даже неплохо. В этом сезоне у меня хорошая статистика. Да, свой последний поединок в третьем круге Индиан-Уэллса я провёл не лучшим образом, однако тому поражению предшествовала победная серия из 10 матчей. В общем, сейчас я чувствую себя прекрасно. Я отлично готов физически и полон оптимизма.
— На тренировках уделяете внимание чему-то в отдельности?
— Да. Очень много чему (улыбается).
— Ким Клийстерс недавно сказала, что не собирается играть в Азии из-за катастрофы на японской атомной станции и радиационной угрозы. Какое у вас мнение на этот счёт?
— Я пока ещё не думал об этом. Слишком много времени остаётся до начала азиатских турниров. Но думаю, что если это будет совершенно безопасно, я туда поеду.
— Вы обладаете внушительной подачей, одной из самых сложных в туре. В последнее время очень много говорят о Милоше Раониче и его необыкновенной подаче. Вы совсем недавно встречались с ним. Что можете сказать о «битве двух подач»?
— Я уже пару раз говорил о Раониче. Если он будет продолжать совершенствоваться, то у него будут отличные шансы на успех. У него действительно есть оружие, которое в состоянии помочь ему выигрывать матчи даже тогда, когда он не в лучшей форме. Если он научится им правильно пользоваться, то его ждёт большое будущее. Такая подача – это настоящее богатство. Оно уже неплохо послужило мне, уверен, послужит и ему.
Сейчас я играю очень даже неплохо. В этом сезоне у меня хорошая статистика. Да, свой последний поединок в третьем круге Индиан-Уэллса я провёл не лучшим образом, однако тому поражению предшествовала победная серия из 10 матчей. В общем, сейчас я чувствую себя прекрасно. Отлично готов физически и полон оптимизма.
— Что думаете о Новаке [Джоковиче]? О его игре? Как считаете, между тем, что он раньше делал на корте и между тем, как он играет сейчас, есть…
— Думаю, он давно был готов играть так, как сейчас.
— Но почему?
— Это благодаря его уверенности в себе. Только этому, и ничему другому. Уверенность – это невероятно важная часть тенниса. Сейчас он добрался до того уровня, на котором может обыгрывать кого угодно. Помню, несколько лет назад, когда он только-только вошёл в пятёрку лучших, все предсказывали ему скорое продвижение к самой вершине. Тогда эти прогнозы показались мне несколько преждевременными. На самом деле то, что вы стали одним из лучших игроков мира, работает не только в вашу пользу, но и против вас. Если вы играете хорошо, то вас готовы носить на руках. Стоит только пару раз сыграть плохо, как вас немедленно списывают со счетов.
— Вам не кажется, что лично вас уже несколько раз списывали?
— Пару раз, это точно. Но знайте, парни, я каждый раз буду возвращаться и раздражать своих критиков с новой силой (смех в зале).
— В связи с этим что можете сказать о тех людях, которые поспешили списать Федерера, едва только он опустился на третье место рейтинга?
— Это просто смешно. Думаю, что люди, осмеливающиеся так говорить о теннисе, который Роджер показывает в последнее время, в своей работе, вероятно, достигли очень, очень многого. Как минимум не меньшего, чем Федерер.