Мария Шарапова стала чемпионкой турнира серии Premier Mandatory в Индиан-Уэллсе, обыграв в финале Каролину Возняцки. За весь турнир россиянка не проиграла ни одного сета и завоевала свой первый титул после «Ролан Гаррос»-2012. На состоявшейся после финала пресс-конференции Мария рассказала о ходе матча, об ощущениях от своей игры, о борьбе за первое место и многом другом.
— Каролина сказала, что вы сыграли практически идеально. Со стороны ваш теннис тоже произвёл такое впечатление, за исключением разве что ударов с форхенда в первой половине стартовой партии.
— Мне кажется, что счёт совсем не отражает того, как складывался наш матч.
Мне кажется, что счёт совсем не отражает того, как складывался наш матч. Это был упорный поединок, упорная битва; многие геймы игрались на «больше-меньше» и получались затяжными. Практически любой из них мог закончиться иначе, особенно во втором сете, когда у неё было много шансов. Но мне удалось хорошо подавать сегодня, и это серьёзно помогло мне.
Это был упорный поединок, упорная битва; многие геймы игрались на «больше-меньше» и получались затяжными. Практически любой из них мог закончиться иначе, особенно во втором сете, когда у неё было много шансов. Но мне удалось хорошо подавать сегодня, и это серьёзно помогло мне.
— У вас было чувство, что вы играете так же, как в первых матчах Australian Open-2013?
— Ну, здесь я играла с совсем другой соперницей. То были первые круги турнира «Большого шлема», а это финал. Так что мне бы не хотелось сравнивать эти ситуации. В начале этого турнира у меня не было ощущения, что я играю в свой лучший теннис, но иногда всё срабатывает и в такой ситуации. Всегда лучше пробивать себе путь в каждый следующий раунд и постепенно разыгрываться к концу, нежели начать очень здорово и не чувствовать, что набираешь ход во время турнира.
— Ей удалось несколько раз обыграть вас в предыдущие годы (на US Open-2010 и в Индиан-Уэллсе-2011. – Прим. «Чемпионат.com»), и тогда она заставляла вас много бегать по корту, бить в движении. Какие изменения в матчах против неё помогли вам сегодня одержать убедительную победу?
— Из каждого поражения нужно извлекать уроки, то, какие изменения в своей игре позволят победить в следующий раз, и анализировать, что работало, а что – нет. Надеюсь, мне это удаётся. Если у Каролины есть время на обработку мяча, то она может заставить тебя наносить очень много ударов в каждом розыгрыше – а это совсем не то, чего я хочу, не то, что позволяет мне контролировать ход матча. Так что очень важно не давать ей этого времени.
— При этом сегодня в движении вам удавалось не только время от времени бить навылет, но и достаточно часто посылать мячи глубоко, под заднюю линию. Так что ваша игра в обороне тоже сыграла свою роль, верно?
— Да, конечно. Ведь теннис – это не только атака. Нужно также уметь хорошо играть в обороне; это сильно помогает. Очень важны и подача, и приём. Думаю, сегодня мне хорошо удавалась первая подача, помогавшая открывать корт. Всё складывается из подобных мелочей.
— В данный момент всё выглядит так, что первая строчка может переходить из рук в руки в борьбе вашей тройки (подразумеваются, очевидно, Серена Уильямс, сама Мария и Виктория Азаренко. — Прим. «Чемпионат.com»). Насколько важно для вас быть номером один? И насколько важны «Шлемы»?
— Номер один – это прекрасный номер (смеётся). Мне уже очень много раз задавали этот вопрос, и я не хочу быть скучной – но, мне кажется, именно так и получается каждый раз, когда я отвечаю на него. Так что я пытаюсь как-то разнообразить ответ. А скучный ответ таков: чем более стабильно ты играешь и чем более хорошие результаты показываешь, тем лучше твои шансы занять первую позицию. Хотим ли мы все этого? Разумеется, никаких сомнений. Это даже не вопрос. Но, пожалуй, в данный момент титулы и турниры «Большого шлема» имеют для меня больший приоритет.
— Вот ещё один вопрос, который вам раньше никогда не задавали (явно произносится с сарказмом, хотя, возможно, журналист просто поднимает табличку с надписью «сарказм». — Прим. «Чемпионат.com»). Вы великолепно провели весь этот турнир, в том числе финал, но ранее испытывали проблемы с тем, чтобы противопоставить что-либо игре Серены и Ли На. Как думаете, что вы можете изменить в своей игре, когда в следующий раз встретитесь с ними?
— Конечно, они очень серьёзные соперницы. Я достаточно часто проигрывала и Вике [Азаренко], но в прошлом году мне удалось изменить ситуацию и провести против неё несколько хороших матчей. Что касается Серены, то в прошлом году она доминировала в теннисе, играла потрясающе, с запасом уверенности в своих силах. Она очень сильна и атлетична, так что в матчах против неё нельзя допускать спадов. Стоит тебе чуть-чуть сбавить, и она сразу воспользуется этим.
В матче с Ли На в полуфинале [Australian Open] мне тоже пришлось тяжело, но я жду следующего шанса сыграть против неё.
— В прошлом году вы неудачно сыграли в финале Индиан-Уэллса. Это добавило вам мотивации в нынешнем году?
— Добраться на турнире до финала – это в любом случае отличная мотивация.
Думаю, на протяжении всей моей карьеры передвижение по корту было тем элементом, который мне нужно улучшать. И передвижение, и восстановление между розыгрышами, и возвращение в оптимальную позицию на корте после забега в угол корта. Всё это очень важные элементы игры. Всё-таки я высокая девушка и, разумеется, не самая быстрая и сильная. И по своим меркам я уже добилась серьёзного прогресса в плане работы ног и быстроты передвижения. Это очень важно для меня. При этом я не хожу в тренажёрный зал и не поднимаю там тяжёлые веса, чтобы качать бицепсы. Это точно не моё.
Конечно, обидно проигрывать в финале, но лучше добиваться шансов на победу в решающем матче, чем проигрывать на ранних стадиях и говорить себе: «У меня в любом случае не было шанса на успех». Я очень рада и горда тем, что мне удаётся нередко выходить в финалы. А сегодня я сделала и следующий шаг.
— Вспоминая вашу первую победу на этом турнире (в 2006 году. — Прим. «Чемпионат.com»), можно сказать, что тогда в туре было совсем другое поколение игроков. Прошло столько лет...
— Да, это было давно – а сейчас мы здесь, и вы всё ещё задаёте мне вопросы, а я всё ещё отвечаю на них. Вроде бы, я ещё не дожила до седых волос, но с тех пор действительно прошло много лет. Мне очень повезло, что я здесь, что продолжаю играть в теннис и всё ещё люблю это и получаю от этого удовольствие. Думаю, я стала совсем другим игроком, гораздо более опытным. Я многому научилась за эти годы. И очень приятно после стольких лет вновь держать в руках этот трофей.
— А что вы можете сказать о соперницах? В 2006 они были совсем другими.
— Я не помню, кто именно был тогда в сетке турнира, но понятно, что с тех пор очень многое поменялось – и это нормально. Есть теннисистки, с которыми я играла в начале своей карьеры и которые сейчас уже ушли из спорта. Например, бельгийские девушки, Жюстин [Энен] и Ким [Клейстерс] — если я не ошибаюсь, они обе были в сетке в том году. И Линдсей [Дэвенпорт] тоже. Разумеется, сейчас в теннисе очень много молодых спортсменок, представительниц следующего поколения – а я, наверное, нахожусь где-то посередине.
— Несколько дней назад я разговаривал с вашим физиотерапевтом, и он сказал, что едва ли не главным улучшением в вашей игре за последнее время стало ваше передвижение по корту. Вы согласны с этим?
— Ну, он ведь физиотерапевт. Он должен был сказать именно это, не так ли? (Смеётся.) Если бы он сказал, что я осталась на прежнем уровне, это было бы не самым хорошим знаком. Так что он умный парень, правда? Он из Японии, кстати. Да, думаю, на протяжении всей моей карьеры передвижение по корту было тем элементом, который мне нужно улучшать. И передвижение, и восстановление между розыгрышами, и возвращение в оптимальную позицию на корте после забега в угол корта. Всё это очень важные элементы игры. Всё-таки я высокая девушка и, разумеется, не самая быстрая и сильная. Мы знали, что я буду высокой, где-то с тех пор, как мне исполнилось десять – и также было понятно, что я не буду самой мускулистой. И по своим меркам я уже добилась серьёзного прогресса в плане работы ног и быстроты передвижения. Это очень важно для меня. При этом я не хожу в тренажёрный зал и не поднимаю там тяжёлые веса, чтобы качать бицепсы. Это точно не моё.
— Можете немного рассказать о риске в своей игре? Когда мы играете очень агрессивно, и всё складывается хорошо, как в этом финале, вы наверняка говорите себе: «Бей, бей, бей ещё сильнее». Но когда всё идёт не столь удачно, вы хотите играть с каким-то запасом или всё равно действуете так же, поскольку для вас это единственный путь к победе?
— Забавно: вы не первый человек, который говорит, что я мощно била по мячу. Это действительно так выглядело со стороны? У меня не было такого ощущения.
— Да, именно так это и выглядело. И Каролина сказала то же самое.
— (Смеётся.). Не знаю, у меня осталось другое впечатление от матча – во всяком случае, от того, как я била по мячу. Я не чувствовала, что выполняю очень мощные удары. Да, я играла агрессивно, но при этом делала всё тактически правильно, действовала достаточно терпеливо и выполняла нужные удары в каждой конкретной ситуации, старалась гонять её по корту.
В детские и юношеские годы у меня были самые разные тренеры, но я бы сказала, что основное влияние на мои удары и технику, нет, скорее даже не на технику, а на игру в целом оказал Роберт [Лэнсдорп]. Его ученики могут выполнять сотни и сотни ударов по мячу, и при этом у них остаётся чувство, что они способны бить ещё и ещё из любой точки корта. Это очень сильно помогло мне с психологической точки зрения. В детстве мне не хватало последовательности в выполнении ударов, а после тренировок с ним я всегда чувствовала, что могу действовать в нужном ритме даже с закрытыми глазами.
Не знаю. Бывает, что когда ты вся в матче, ты не можешь объективно оценить игру со стороны. Видимо, это как раз тот случай.
— Мы все знаем, насколько вы хороши на корте. А что вам не лучшим образом удаётся вне корта?
— Откуда бы начать? (Смеётся.) Например, я хотела бы хорошо уметь рисовать. У меня получаются только какие-то каракули, а не нормальные рисунки. Также я хотела бы знать больше языков. Это одна из тех вещей, о которых я сожалею – ведь в юном возрасте есть отличная возможность учить различные иностранные языки. Например, французский и испанский; я немного знаю французский, но далеко не так хорошо, как мне хотелось бы. Кроме того, мне бы хотелось хорошо готовить и печь. И это вовсе не полный список.
— Возвращаясь к вашей агрессивной манере игры – она больше обусловлена тем, какому теннису вас учили в детстве, или тем, что вы хотите контролировать ход розыгрышей в матчах против игроков оборонительного плана?
— В детские и юношеские годы у меня были самые разные тренеры, но я бы сказала, что основное влияние на мои удары и технику; нет, скорее даже не на технику, а на игру в целом оказал Роберт [Лэнсдорп]. Его ученики могут выполнять сотни и сотни ударов по мячу, и при этом у них остаётся чувство, что они способны бить ещё и ещё из любой точки корта. Это очень сильно помогло мне с психологической точки зрения. В детстве мне не хватало последовательности в выполнении ударов, а после тренировок с ним я всегда чувствовала, что могу действовать в нужном ритме даже с закрытыми глазами. Словом, это было очень важно для меня, для моего теннисного развития. Но другие люди тоже помогали мне с различными вещами – с подачей и с прочими элементами игры.