Пресс-конференция Марии Шараповой перед стартом Australian Open

В понедельник начинается Открытый чемпионат Австралии. Уже в первый день свой матч проведёт Мария Шарапова. Перед началом турнира россиянка ответила на вопросы журналистов, рассказав о подготовке к турниру, Олимпийских играх, о том, как выучила английский, о детях и казусах с прачечной.

— Мария, как ваше самочувствие?
— Хорошо. Я приехала в Мельбурн даже раньше, чем планировала. Смогла потренироваться здесь на этой неделе. Отлично провела время на разных кортах. Так что всё замечательно.

— Основываясь на вашем опыте в туре, насколько уверенно вы себя ощущаете перед турниром серии «Большого Шлема», не сыграв ни одного полноценного соревнования?
— Всегда невероятно сложно принимать подобные решения. Когда ты приезжаешь на такой турнир, как в Брисбене, где ты действующая чемпионка, то попадаешь в неоднозначную ситуацию и постоянно задаёшь себе вопросы в духе: «Как поступить? Что делать?» Ведь буквально через 10-14 дней тебе предстоит играть турнир «Большого шлема». В такие моменты помогает опыт. Но всё же мне было трудно, потому что я одна из тех, кто ставит галочку, выполнив задание из моего расписания, ведь это мои обязательства.

Опять же, мне кажется, что моя карьера уже сложилась достаточно успешно, я выигрывала «Большой Шлем», поэтому, даже ставя перед собой большие цели, прежде всего я стараюсь не фокусироваться на том, как много турниров я сыграю, какой у меня рейтинг, главное — оставаться здоровой. Это очень важно в профессиональном спорте высокого уровня.

— Кажется, что изрядное количество травм различной тяжести предваряет «Большой Шлем». Похоже, что многие из них остались у спортсменов с прошлого сезона. Есть ли у вас какие-то мысли или теории о том, что можно сделать? Может быть, продлить межсезонье или меньше тренироваться?
— Сложно говорить о других. По своим ощущениям, я очень хорошо провела предсезонную подготовку, даже несмотря на то что она было очень короткой и быстрой. И у меня были силы на эти тренировки, так как проходят они продуктивно и в более спокойном режиме.

В общем, ничего сверхъестественного, разве что из-за Кубка Федераций у меня было только три недели. Хотя бывает по-разному. За три дня до турнира ты чувствуешь себя великолепно, потом вдруг что-то случается — и ты уже не можешь соревноваться. Порой всё может измениться в один момент. И вот тогда лучше всё хорошенько обдумать и взвесить перспективы.

— Когда вы приехали в Штаты, как вы учили английский язык? Схватывали всё на корте или брали дополнительные уроки?
— Вообще, когда мы приехали во Флориду, вскоре я пошла в Академию тенниса Боллетьери. Там меня окружали сотни детей моего возраста, которые говорили без остановки, не закрывая рот (смеётся). Мне кажется, вот так и нужно учить язык, как я, самый верный способ. Я знала не так много, когда мы приехали в Штаты, всего несколько слов, которые оказались бесполезными. Поэтому, безусловно, выучила язык благодаря детям и тренерам.

— Как вы изменили свою подготовку к этому сезону, не сыграв предварительно других турниров? Может быть, больше игровой практики на тренировочном корте?
— Невозможно сравнить игру на тренировочном корте с матчем, когда на тебя смотрят тысячи людей. Хотя я ответственно подхожу к тренировкам и стараюсь отрабатывать элементы, а не просто прийти по расписанию и поделать какие-то движения на корте. Это одна из причин, почему я верю в себя, потому что знаю: даже если не сыграю пять матчей в Брисбене, но соберусь и как следует потренируюсь, то выйду с уверенным настроем. Конечно, может случиться так, что я буду зажатой или допущу больше невынужденных ошибок, чем следовало, но я всё равно буду хорошо подготовленной.

— Вы знаете, чего от себя ждать в матче первого круга?
— Не знала бы, даже если бы сыграла целый турнир перед Мельбурном, потому что первый раунд «Большого Шлема» — это всегда отчасти лотерея, особенно когда ты до этого не встречалась со своим соперником. Здесь много деталей: ты должен быстро сообразить, что к чему во время матча, и понять свою тактику.

— Рядом с рестораном игроков стоят коляски для детей...
— Да. Боже мой (улыбается).

— Что чувствуете, вы же в туре?
— Заметила, что очень много детей. Не знаю, что происходит, но начиная с завтрака, а потом и в течение всего дня повсюду дети (смеётся). Даже не знаю, что ещё сказать.

— Теперь это в порядке вещей?
— Ты привыкаешь к этому. Но задумываешься. Мне кажется, что мамы, путешествующие со всеми своими детьми, — героини. Невероятно представить, с чем ежедневно им приходится сталкиваться, находясь в дороге. Это непросто. Даже, например, постоянный плач. (улыбается)

— Планируете поменять своё расписание на сезон из-за Олимпийских игр?
— Политика такова, что мы обязаны посещать отдельные мероприятия, но, если честно, моё расписание после этого турнира в подвешенном состоянии. Я думаю о том, чтобы поберечь себя и дать чуть больше отдыха, чтобы не повторился рецидив, который был в Ухане. У профессиональных теннисистов, как мне кажется, недостаточно времени, чтобы успеть как следует восстановиться и вылечиться. А это очень важно, невзирая на состояние по окончании турнира. Поэтому пока я не знаю своё точное расписание. Думаю сыграть в Дохе, Дубае, поеду в Москву, не уверена, что выйду на корт, но точно буду с командой.

— Какие испытания ставит перед вами Олимпиада и есть ли положительные ощущения с её приближением?
— Олимпийские игры и есть позитивные эмоции. Они особенные сами по себе. Ты подводишь себя к максимально лучшей возможной форме. Это любопытная часть сезона, как раз после двух «Больших шлемов» и ещё парочки крупных турниров. Она же где-то между турнирами в Канаде и Цинциннати. И получается, что ты, отыграв два «Больших шлема», смотришь: ага, я на таком-то месте в рейтинге… Именно поэтому я приверженец того, чтобы строить точное расписание, потому что если ты проходишь далеко по сетке на нескольких турнирах, то нужна хотя бы одна свободная неделя перед Олимпийскими играми, потому что это важнее, чем что-либо ещё.

— Ваша сетка здесь крайне обескураживающая, особенно на второй неделе. Вы уже заглядывали в расписание так далеко вперёд?
— Смотрела ли я? О да, уж поверьте, я смотрела и знаю, кто там. В конце концов, ты знаешь всех игроков, которые тут соревнуются, поэтому ни для кого не секрет, кто будет участвовать здесь. Тут уже в первом круге можно столкнуться с очень сильным соперником. Более того, есть причина, по которой все эти игроки в турнирной сетке. Я не могу заглядывать слишком далеко вперёд, ведь я не играла несколько недель. Поэтому предпочитаю сдерживать все мои ожидания на низком уровне и просто работать от игры к игре, показывая свой теннис и следуя своим установкам.

— К вопросу о предстоящем турнире: не думаете ли вы, смотря на все снятия из-за травм, что сетка становится проще?
— Так я точно не думаю.

Мне кажется, что каждый делает всё возможное, чтобы подготовиться перед таким соревнованием, как Australian Open. Могу говорить только за себя, у меня так.

— Был ли у вас когда-нибудь неудачный опыт с прачечной на турнире, может быть, теряли или портили ваши вещи?
— Да, вообще-то как раз минут 45 назад я вернула чужие трусы. Забавно, что вы спросили. Не знаю, проверяли ли вы качество работы химчистки здесь, но это реальный случай. Это были женские леопардовые трусы (смеётся).

— А часто такое случается?
— Конечно, таких случаев достаточно много. В прачечной потеряна куча классных вещей. Десять дней назад в Брисбене пропала отличная футболка. Пришлось заказать ещё одну такую же. И спасибо Nike, они мне предоставили другую. Это была одна из моих любимых кофт с длинным рукавом, но, увы, потеряна. На самом деле я не привязываюсь обычно к вещам, поэтому мне кажется, что иногда хорошо потерять что-то после стирки. Надеюсь, владелице трусов они были не очень дороги (смеётся). Хотя я вернула их, поэтому, хочется верить, они найдут друг друга.