На пресс-конференции в УСК ЦСКА разыгрывающий появился вместе с президентом клуба Андреем Ватутиным и ещё одним новичком «армейцев» Виталием Фридзоном. А после окончания официальной части баскетболисты переместились в тренировочный зал, где устроили небольшие «показательные выступления» для фотографов и видеооператоров. Закончилось всё матчем один на один до семи очков. После недолгого равного отрезка Фридзон благодаря двум дальним (то есть двухочковым) попаданиям вырвался вперёд — 6:2, но Парго молниеносно ответил такими же точными выстрелами из-за дуги и восстановил ничейный счёт. Затем оба соперника отметились несколькими зрелищными промахами из-под кольца, и в итоге решающее попадание оказалось всё-таки на счету Парго.
— На разминке вы несколько раз забили с восьми-девяти метров. А в официальных матчах вы тоже практикуете сверхдальние броски, совершенно неожиданные для соперников? — спросил корреспондент «Чемпионат.com» у Парго, когда тот поступил в распоряжение журналистов.
— Не всегда, конечно, — всё-таки процент попадания у таких мячей невысокий, так что нужно подходить к этому с умом и атаковать только тогда, когда действительно чувствуешь, что получится. Но если ситуация того требует, могу бросить и с центра площадки.
— Ваш новый одноклубник Виталий Фридзон сказал, что планирует выпросить у Аарона Джексона свой любимый игровой номер 7. А у вас есть предпочтения по этому поводу?
— Пока не задумывался над этим вопросом. Вообще-то ещё в колледже я играл под номером 2, но в Европе его использование запрещено, и в «Маккаби» я надел 4-й — то есть «дважды два». Однако в ЦСКА, как я понимаю, и на этот номер у меня шансов мало (под ним выступает Милош Теодосич. — Прим. «Чемпионат.com»).
— Зато номер 8 в ЦСКА свободен.
— Нет, этот мне не нравится. Лучше тогда возьму номер 11, потому что один плюс один — это два.
— Он тоже занят — под ним играет Дмитрий Соколов.
— Тогда не знаю. Видимо, придётся с кем-нибудь подраться за номер (улыбается).
— Ваш старший брат Джаннеро отыграл один год в московском «Динамо». Рассказывал ли он вам что-нибудь о России, не пугал ли задержками зарплат, которые случались в его команде?
— Рассказывал, но не о зарплате. У Джаннеро была другая ситуация — он приехал в Россию после шести сезонов в НБА, и его сезон в «Динамо» состоял из многих взлётов и падений. Но в целом он остался доволен. Надеюсь, у меня в ЦСКА всё сложится как минимум не хуже. Даже лучше.
— Каковы ваши впечатления от новой команды и нового города?
— Когда вышел из самолёта, всё было не совсем так, как я себе представлял. Много с кем разговаривал о России и о выступлениях здесь. Например, с Траджаном Лэнгдоном беседовали минут 30. И его впечатления от ЦСКА были исключительно положительными. Он сказал, что получил здесь замечательный опыт, что клуб делает всё для того, чтобы побеждать. Я немного знаком и с Сонни Уимзом — он тоже рассказывал о клубе только хорошее. Так что надеюсь, продолжим в том же духе.
— А откуда вы знакомы с Лэнгдоном?
— Пересекались на баскетбольной площадке, когда я играл за «Маккаби», а он за ЦСКА.
— Европейский стиль баскетбола заметно отличается от американского. Но вам, можно сказать, он близок?
— Да, ведь до НБА я провёл два сезона в Израиле и знаю, как играют в Европе. Для меня командные интересы выше личных. Чем больше ты вместе с партнёрами побеждаешь, тем больше уверенности в своих силах чувствуешь и тем самым прогрессируешь как игрок.
— Как вы решили стать баскетболистом? Повлияло то, что вы выросли в Чикаго, где как раз в пору вашего детства расцвели «Буллз» с Майклом Джорданом, или просто пример брата?
— Скорее повлиял не брат, а вся семья. Она у меня очень спортивная. Мама в молодости занималась спортом, причём играла практически во всё. Дядя в колледже занимался американским футболом и даже немного выступал в НФЛ. Джаннеро тоже помимо баскетбола играл в футбол. Так что на улице, неподалёку от дома, я каждый день занимался каким-нибудь спортом, пока рос.
— Кстати, по плотной комплекции и вы очень хорошо подходите для американского футбола. Не пробовали им заняться?
— Пробовал. У меня даже прямо сейчас в телефоне есть видео, где я играю во флаг-футбол (упрощённая версия американского футбола. — Прим. «Чемпионат.com»).
И этот вид спорта мне очень нравится. Но баскетбол — это путь, который я выбрал.
— Вы являетесь выпускником достаточно знаменитого в баскетбольном мире университета Гонзага, в котором также учился один из лучших разыгрывающих в истории НБА Джон Стоктон. Если кто-то и был вашим кумиром в студенческие годы, то наверняка он?
— Не могу сказать, что вырос на его играх. Но, будучи в Гонзаге, естественно, познакомился с ним, мы даже как-то обедали вместе. Конечно, он оказал определённое влияние на мою карьеру. Но всё-таки не такое, как брат. В детстве я всегда хотел быть похожим именно на него. Пусть он не попадал на Матчи звёзд и вообще никогда не считался в НБА топ-разыгрывающим, но он всегда был на моих глазах. Наверное, это обычная ситуация для младших братьев — они хотят быть похожими на старших.
— Перед драфтом-2009 вас достаточно высоко ценили, вы даже попали на обложку Sports Illustrated, но в итоге остались невыбранным. Наверное, это стало неприятным сюрпризом?
— Сложно сказать, удивило ли это меня. Почему так случилось — тоже не знаю. Но это случилось, и сейчас я в ЦСКА. Вот что действительно имеет для меня значение.
— Тяжело ли было начинать профессиональную карьеру не дома, а в Европе?
— Непросто. Но до переезда в Израиль я пообщался с несколькими знакомыми игроками, выступавшими там, так что примерно представлял, куда еду. Там всегда хорошая погода, так что настроение у меня там было хорошее. Правда, моя первая израильская команда («Галил-Элион», где Парго отыграл сезон-2009/10. — Прим. «Чемпионат.com») играла в 45 минутах езды от Тель-Авива. И чем дальше я удалялся от центра города, тем страшнее было (улыбается). Но потом привык. Стал относиться к происходящему со мной как к вызову. Разобрался в себе, поднял голову и пошёл вперёд. И, кстати, в тот же год мы сенсационно победили «Маккаби» в финале чемпионата Израиля…
— … и вы тут же перешли в эту команду, где играли под руководством тогдашнего главного тренера сборной России Дэвида Блатта.
— Тренер Блатт — отличный парень. Он всегда отвечал на все мои вопросы, в том числе и сейчас о России, стал для меня настоящим наставником.
— Кстати, о наставниках. Кого из разыгрывающих нынешней НБА считаете моделью для подражания?
— Криса Пола. Я хорошо знаком с ним лично благодаря Джаннеро, который играл с Крисом вместе в «Нью-Орлеане». В любой момент я мог взять в руки телефонную трубку и позвонить ему, задать какой-то вопрос. Руди Гэй — один из моих ближайших друзей. Знаю его ещё со студенческих времён, когда мы играли друг против друга, а потом, когда мы вместе выступали за «Мемфис», наша дружба окрепла. Ещё один мой любимый баскетболист — Тони Аллен, который всегда играет с сердцем. Кстати, он тоже родом из Чикаго.
— После двух лет в Европе вы вернулись за океан, однако закрепиться там не смогли и теперь снова будете играть в Старом Свете — за ЦСКА. Но мечты об НБА наверняка сохраняете?
— Сейчас мои мысли — только о нынешнем клубе и о том, чтобы помогать ему побеждать. Тогда я и сам смогу прогрессировать как игрок. Это главное. А уехать в НБА — не самоцель.