«Локомотив-Кубань» стал настоящим открытием нынешнего розыгрыша Евролиги. Главному тренеру Георгиосу Барцокасу удалось сколотить крепкий коллектив из набора не самых известных исполнителей. Один из них — Крис Синглтон, 26-летний форвард, успевший поиграть и в НБА, и в Лиге развития, и даже во всё более притягательном для зарубежных спортсменов Китае. Если поначалу неуверенная игра американца вызывала у местных болельщиков всё больше недоумение, то теперь Синглтон, целиком и полностью свыкшийся с реалиями жизни в Краснодаре, постепенно превратился одного из джокеров греческого наставника «железнодорожников».
«Мне всегда импонировала игра Мэджика Джонсона и Скотти Пиппена»
– Что привело вас в баскетбол, помните?
– Как и многие американские дети, я занимался сразу несколькими видами спорта одновременно. Моей первой любовью был бейсбол. Позже в моей жизни появился и баскетбол. Мне жутко нравилось и то, и другое. Но мама не могла оплачивать обе секции и предложила мне сделать выбор. Я остановился на баскетболе. Пока, вроде, не пожалел.
– Кого бы вы назвали баскетбольным кумиром детства?
– Нет, это не Майкл Джордан (смеётся). Мне всегда импонировала игра Мэджика Джонсона и Скотти Пиппена. Они могли на паркете буквально всё, таких универсалов в истории баскетбола было не так уж много. Я и по сей день равняюсь на это качество и стараюсь максимально расширить арсенал своих навыков.
– Среди сверстников вы слыли едва ли не самым перспективным. По окончании школы предстоял нелёгкий выбор — куда пойти дальше? Почему выбрали именно университет «Флорида Стэйт»?
– Выбрал «Флорида Стэйт», ведь хотел оставить собственный след в спортивной истории университета. На меня с предложениями выходили многие известные учебные заведения, среди них университеты Кентукки и Теннесси. Но я встретил во Флориде группу единомышленников, и мы решили продолжить играть именно там.
– После трёх лет во Флориде вы выставили свою кандидатуру на драфт НБА. Были уверены, что вас выберут в первом раунде (в 2011 году Крис был выбран «Вашингтоном» под общим 18-м номером. — Прим. ред.)?
– Не был. В последний год в университете я получил неприятную травму и долго восстанавливался от последствий. Поэтому не знал, чего ожидать. Когда представляется подобная возможность, за неё следует хвататься обеими руками. Я прекрасно проявил себя в преддрафтовых упражнениях, и, не без помощи свыше, меня выбрали в первом раунде. Прекрасное чувство, скажу я вам!
– Много ли команд контактировало с вами до драфта, проявляя заинтересованность?
– Достаточно много. Однако никаких предметных разговоров не велось, всех смущала травма, полученная мной в последний университетский год.
– Что испытали, когда вас в итоге выбрали «Уизардс»? И вообще, хотели ли вы за них играть?
– Я был в полном недоумении. Второй десяток драфта, меня могло предпочесть великое множество команд. Когда после моей фамилии прозвучало «Вашингтон Уизардс», я и не понял толком, что произошло. Я и знать не знал об их заинтересованности.
– То есть перед драфтом не было никаких разговоров с представителями команд, собеседований?
– Были, куда без них. Общался со многими клубами, но, знаете, они все говорят одно и то же: «Парень, ты нам нравишься, мы рассмотрим твою кандидатуру». А на деле — тишина… Не мог предположить, что отправлюсь в Вашингтон.
– Насколько тяжёлым для вас стал переход с университетского на профессиональный баскетбольный уровень? Ведь вы отыграли во всех матчах «Уизардс» в дебютном сезоне.
– Признаться честно, было непросто. Кроме того, в 2011 году случился локаут. Сезон состоял из 66 матчей, но мне всё равно приходилось туго. Однажды мы сыграли три встречи за три дня! До перехода в НБА никто и представить не может таких нагрузок. Если говорить о психологии, тут всё было проще. В «Вашингтоне» подобралась группа молодых ребят вроде меня. И на паркете мы просто показывали, кто на что горазд. Ни мысли, ни химии, ни чёткого плана на игру. Результат, кстати, был соответствующим.
– Как думаете, почему не смогли закрепиться в НБА?
– Мне кажется, за океаном так и не поняли до конца, на какой именно позиции я должен выступать: лёгкого или тяжёлого форварда. В этом, по-моему, и была основная проблема.
– А по собственным ощущениям, на какой позиции вам комфортнее?
– Мне нравится играть тяжёлого форварда, да и габариты позволяют.
«Никогда больше не вернусь в Лигу развития»
– Расскажите немного о прошлогоднем опыте выступлений в Китае.
– Действительно, прошлый сезон я начал под знамёнами китайского «Цзянсу Дрэгонс». Рассказывать особенно не о чем. Мне всё понравилось, ведь я поехал туда для того, чтобы играть в баскетбол. Организация на вполне достойном уровне. Кроме того, в Поднебесной очень много поклонников нашей игры, это тоже приятно.
– И всё-таки самое сильное впечатление о Китае?
– Больше остального удивило, как много там курят. Смолят безостановочно, повсюду.
– После Китая вы вернулись в США, начав играть в Лиге развития. Каково было выступать там после НБА?
– Не буду врать, лично для меня это был настоящий кошмар. Очень тяжело пришлось именно с точки зрения психологии. Никогда больше туда не вернусь.
– Когда впервые узнали об интересе «Локомотива-Кубань»?
– За несколько недель до подписания контракта. Я не спешил с решением, не был до конца уверен, готов ли перебраться в Россию. Всерьёз подумывал о возвращении в Китай. Был вариант пробиться в состав «Лос-Анджелес Клипперс», но поначалу они тянули с ответом, а потом всё же отказались от меня. Многие в моём окружении говорили, что переезд в Краснодар — самый короткий путь обратно в НБА. Кроме того, клуб выступает в Евролиге, а попробовать свои силы в столь статусном турнире мне тоже было любопытно.
– Что знали о команде и тренере перед подписанием контракта?
– Откровенно говоря, я никогда раньше не следил за европейским баскетболом. Но когда позвонил агент и рассказал об интересе краснодарцев, мне стало интересно узнать о клубе больше. В Интернете многое прочитал и о Барцокасе в том числе. Тренер известен своей репутацией победителя, этим он и подкупил меня в первую очередь. Несмотря на то что он один из самых требовательных наставников, которых я когда-либо видел, мне очень нравится выступать под его руководством.
– Советовались ли с кем-нибудь из российских американцев перед принятием предложения «Локо»?
– Да, конечно. Созвонился с Малькольмом Дилейни, мы знаем друг друга ещё с университетских лет: играли в одной конференции и не раз выходили на паркет в качестве соперников. Он рассказал, что в России всё отлично, а команда ставит перед собой высокие цели. Большего мне и не нужно было знать. Поговорив ещё с парой ребят, выступающих в Европе, принял решение и пока нисколько о нём не пожалел.
– Как семья отреагировала на такой поворот событий?
– Мои близкие меня во всём поддерживают. Мама сказала, что если для карьеры так будет лучше, то мне следует без лишних сомнений отправиться в Россию.
«Локо» набрал неплохой ход, так почему бы не замахнуться на что-то большее?»
– С чем связываете довольно неуверенную игру в первых матчах за «железнодорожников»? Отсутствие опыта выступлений в Европе? Неуверенность?
– По-моему, поначалу всё складывалось весьма и весьма неплохо. А дальше был просто отвратительный отрезок в моём исполнении. Куча пробежек, необязательных фолов в контактах с соперником. Мне нужно было время, чтобы привыкнуть к новой системе судейства. Период адаптации, если хотите. С партнёрами, опять же, не было взаимопонимания. Но не так уж и долго я приходил в себя (смеётся).
– Тренерский штаб «Локо» предпочёл вас Кириллу Фесенко. Почему это произошло?
– Кирилл — отличный парень, мы не раз вместе отдыхали. Знаю его ещё со времён выступлений в НБА. Фесенко, в отличие от меня, — классический центровой, поэтому не думаю, что нас можно сравнивать. В любом случае решение принимал не я, потому и комментировать его не стану.
– Барцокас в недавнем интервью рассказал, что не стоит ставить перед собой слишком глобальные цели. Согласны с ним и какие цели ставите перед собой лично вы?
– По правде сказать, тут наши с тренером мнения идут вразрез. По мне, так логично задавать себе высокую планку, это невероятно мотивирует к росту. Победа во всех турнирах кажется мне нормальным желанием любого профессионального спортсмена. К тому же мы набрали неплохой ход, так почему бы не замахнуться на что-то большее? Моя персональная цель — выступать на высочайшем уровне, а это НБА. Хотя, должен признать, в Европе не так уж и плохо.
– В чём, по-вашему, основные отличия между европейским баскетболом и НБА?
– Судейство. Мне поначалу было очень сложно. Пробежки, постоянные пробежки. Причём, как я понял, тут многое зависит от настроения конкретного рефери. То, что можно другим игрокам, мне нельзя. В матче в «Дарушшафакой» (12 февраля 2016 года. — Прим. ред.) я лично в этом убедился. Соперник совершает движение — свисток молчит, я делаю всё точно так же — пробежка! Кроме того, в Европе гораздо плотнее оборона, ведь размеры площадки меньше. Поэтому тут так мало игры один в один, на которой, по сути, строится весь баскетбол за океаном.
– Успели оценить преимущества европейского стиля? Какой вам больше по душе?
– Я просто люблю играть в баскетбол. Не важно, где, с кем и как. Лишь бы побеждать. В этом плане первые два года моей профессиональной карьеры в «Вашингтоне» были настоящей катастрофой. Мы уступали матч за матчем. Потому вдвойне ценю тот факт, что оказался в команде, нацеленной на результат.
«Карри — живой пример того, что в спорте нет ничего невозможного»
– Следите ли за перипетиями чемпионата НБА?
– Стараюсь, а как иначе. Хотя должен признать — из России делать это довольно сложно. Иногда не могу уснуть, в другие дни встаю пораньше, тогда удаётся посмотреть прямые трансляции.
– Любимая команда НБА?
– В детстве это были «Чикаго» и «Сиэтл».
– А как же «Атланта» (Синглтон родился и вырос в Джорджии. — Прим. ред.)?
– Всегда буду сопереживать «Хоукс», но на тот момент они выглядели довольно беспомощными. Руководство приняло огромное количество глупых решений. Болеть за них в 2000-х было проблематично. Сейчас вроде бы дела у них пошли в гору, посмотрим, что из этого выйдет.
– Игра кого из действующих баскетболистов НБА импонирует больше всего?
– Кевина Дюранта и Ламаркуса Олдриджа.
– Не могу не спросить о Стэфе Карри. Что о нём думаете?
– Он живой пример того, что при должных усилиях и работе над собой в спорте нет ничего невозможного. Когда у него идёт игра, всё получается и у команды. А идёт она у него почти в каждом матче. Ещё один важный момент — Стэф играет в своё удовольствие. Все мы начинали заниматься баскетболом потому, что нам это нравилось. Карри об этом не забывает, и никому не следует.
– Поделитесь первыми впечатлениями о Краснодаре.
– Я присоединился к команде в Греции, и мы ещё две-три недели провели на выезде. Вернулись домой, и мне очень приглянулся Краснодар. Убеждён, через 5-10 лет он станет ещё красивее и современнее. Вообще, он во многом напоминает мне родной город (Кантон, штат Джорджия. — Прим. ред.), такой же тихий и уютный.
– Чем обычно занимаетесь в свободное время?
– У меня есть русский друг, который постоянно вытаскивает меня из дома и показывает новые места в городе. Однажды пытался сходить в кинотеатр, где показывали фильм на английском. Что меня удивило — их здесь показывают исключительно в полночь, видимо, за неимением особого успеха.
– Как часто вас узнают на улицах?
– Довольно часто. Знаете, в Краснодаре не так уж много афроамериканцев моего роста (смеётся). Сейчас мы демонстрируем качественный баскетбол и достойные результаты, повышая тем самым интерес к игре у жителей города.