— Адамек оказался крепким орешком?
— Очень. Он продемонстрировал удивительную способность держать удар, показал, что у него большое сердце. Я понимал, что сил у него уже не было – Томаш пропускал серьёзные удары, но старался драться дальше и даже успевал «огрызаться». Тем не менее, с первых секунд я понимал, что полностью контролирую бой, а вопрос нокаута – дело времени. Я не стал торопиться, но знал, что этот поединок не закончиться победой по очкам, а однозначно — нокаутом. В 10-м раунде рефери остановил бой, хотя я очень хотел, чтобы был настоящий нокаут. Думал, что бой закончиться раньше, но бокс тем и интересен, что никто не знает, когда это произойдёт.
Я не стал торопиться, но знал, что этот поединок не закончиться победой по очкам, а однозначно — нокаутом.
— Что случилось в эпизоде, когда вы упали?
— Я наступил на ногу соперника и подвернул свою. Просто оступился.
— Не было опасений, что судья не рассмотрел эпизод и начнёт вам отсчитывать нокдаун?
— Ничего страшного там не было. Я не пропускал удар, просто споткнулся на ринге о ногу соперника. Намного хуже, когда пропускаешь удар и падаешь. Но я очень рад, что в моей боксерской карьере таких эпизодов не было и, надеюсь, не будет.
— Ни влияло на концентрацию поведение болельщиков, скандировавших «Адамек»?
— Для меня существуют только мой соперник. Из остального слышу только голос тренера.
— Виталий, в 40 лет вы в отличной форме. Не думали о том, сколько ещё будете боксировать?
— Не спрашивайте про возраст. Это удары ниже пояса. Думаю, что недолго. Не собираюсь бить рекорд Джорджа Формена. В тоже время, каждый бой может оказаться последним. Но не бой с Адамеком.
— Вы посоветовали бы Адамеку вернуться в первый тяжёлый вес?
— У Томаша нет шансов боксировать за титулы по другим версиям с моим братом. У него шансов боксировать за титул WBC. Поэтому, я думаю, лучший путь для Адамека — вернуться в первый тяжёлый вес.
— Удары Адамека доставляли вам проблемы?
— Я пропустил, наверное, два удара, достаточно лёгких. Не могу сказать, что эти удары как-то меня потрясли.
Я не пропускал удар, просто споткнулся на ринге о ногу соперника. Намного хуже, когда пропускаешь удар и падаешь.
— Свой следующий бой вы бы хотели провести против, скажем так, врождённого супертяжеловеса или крузера?
— Готов драться с любым. Знаю, что на сегодняшний день забрать у меня титул никто не может – могу только добровольно отдать его боксёрской организации.
— На пресс-конференции в качестве возможного будущего противника вы упомянули Дэвида Хэя.
— Это личное. Я был доволен и не очень поединком Владимира против Хэя. Доволен, что брат выиграл, недоволен – что ему не удалось нокаутировать британца. Хочу наказать Хэя за его выходки. Наказать по-настоящему, чтобы у него уже не было отговорок. Чтобы ему снова не пришлось снимать обувь и показывать свой палец. Когда человек лежит на помосте ринга, у него нет отговорок.
— Немецкий боксёр Марко Хук говорит, что готов побить братьев Кличко…
— Марко Хук – болтун. И не более того. Если уже на то пошло, я его приглашаю на спарринги и хорошо там надеру ему задницу. Я читаю, что он говорит. Марко Хук – хороший ученик Хэя. Скажем так, продолжатель его дела. Хук видать насмотрелся на поведение Хэя и решил делать тоже самое. Уверен, что наш подопечный — Ола Афолаби – сможет в ближайшее время забрать у него титул.
— Показалось, что это один из ваших лучших боёв, после возвращения на ринг. Адамек был настолько слаб?
— Я с каждым боем набираюсь опыта и не делаю ошибок. Я знаю точно, что должен делать в ринге и потому, бои могут выглядеть более зрелищными. Адамек показал хороший бокс, большое сердце и волю к победе. Надеюсь, зрители получили удовольствие. Но, к сожалению, для польских фанатов, он не выиграл бой.
Я пропустил, наверное, два удара, достаточно лёгких. Не могу сказать, что эти удары как-то меня потрясли.
— Как вам Вроцлав и польские болельщики?
— Я себя чувствую во Вроцлаве Бредом Питтом. Не знал, что в этом городе люди так интересуются боксом. Я даже не мог выйти в парк просто погулять. Если кто-то меня замечал, всё сразу превращалось в фотосессию.
— О чём вы разговаривали с Салетой?
— Мы старые друзья. Давно не виделись, и я был очень рад встрече.
— Когда вы возвращаетесь в Киев?
— В понедельник.
— Виталий, вы говорили, что мечтаете провести бой на Украине. Но в тоже время, по вашим словам, боксировать вам осталось недолго. Нужно что-то думать.
— Вот как раз по этому поводу, мы думаем. Открыть арену в Киеве, как вот сейчас во Вроцлаве, не удастся по времени. Зимой боксировать на стадионе холодновато.