«Всё в наших руках, поэтому их нельзя опускать», — как-то сказала Коко Шанель, а уж про руки и про жизнь она знала почти всё. Почему-то вспомнил эту фразу, глядя на тренировку вратаря нашей сборной и московского «Торпедо» Дмитрия Бородина. Может, потому, что мама у него художник-модельер, а может, потому, что руки ему опускать нельзя по канонам вратарского искусства. Хотя поводов для этого футбольная судьба давала Дмитрию с лихвой. Весь его путь по зелёным и не очень нашим газонам усеян терниями и изобилует испытаниями, будто бы сама судьба с ним затеяла игру: «Выдержит — не выдержит?»
Во всех командах он начинал трудно и не очень удачно, потому как пути выбирал Бородин непроторенные. Мог ещё в школе проскочить в дубль «Зенита», но предпочёл возмужание в третьей команде Питера — «Локомотиве», зато с самим Бирюковым, а когда уже, казалось бы, мечта любого мальчика с Невы — играть в «Зените» — исполнилась, посчитал молодой вратарь, что десять игр за два года — маловато, а 1:5 с «Локомотивом» — многовато, и отправился бороться с судьбой игроцкой. И куда? Конечно же, в Москву, и конечно, в «Торпедо». Здесь тоже — «снова-здорово» — в первой игре за черно-белых придумал судья пенальти на Гусеве, в следующем туре — «сгорели» «Шине», и тут же травма. В общем, здравствуй, лавка, привет, дубль — и зачем эта Москва тогда?
Но Дима — вратарь настоящий, а они, как настоящее вино, с годами только набирают. Да и характером Господь Бог героя нашего не обделил, и наравне с внешней статью внутренний стержень в нём крепчайший. После каждой ошибки он по-вратарски умнел, после каждого поражения — крепчал, а с любой лавки знал только один путь — работать ещё и ещё. Футбольный бог справедлив и тружеников своих всегда вознаграждает, хоть и испытывает порой сурово. Вот и Бородина Дмитрия теперь всем привычно видеть в рамке «Торпедо» и в списках сборной. Он долго шёл к признанию, не рисуясь и ничего не прося, никому не завидуя, а только работая и учась трудному вратарскому делу.
Он и играет, как живет, — уверенно и без истерик. Командам с этим вратарём спокойно, коллеги и соперники его обожают, и ему пора уже занять вакантное место символа «Торпедо». Он уже доказал, что всё ему по плечу, — отличному вратарю и красивому человеку Дмитрию Бородину. А медали? Да куда они денутся!
НУ С ЧЕГО ВЗЯЛИ, ЧТО Я СКРОМНЫЙ?
— Отчего Бородина называют самым скромным вратарём?
— Не знаю, кто это придумал. Я себя излишне скромным не считаю и не ощущаю. Хотя про меня чего только не пишут. В частности, что я — «герой вчерашних дней», что «очень нестабильный вратарь»… Я давно стараюсь не обращать внимания, но не могу понять, откуда «писатели» это берут. Может, они одну игру видели и все свои сведения черпают только из Интернета?
— Так вы ж вратарь, то есть человек особый. С вас и спрос соответствующий.
— Да, от нас многое зависит, и наши ошибки видны всем. Исправлять за нами уже некому, и практически любая оплошность может привести к голу. У нас практически нет альтернативы: ошибся — получи, а получив — всё равно стой. А так мы такие же игроки, как и остальные двадцать, находящихся на поле.
Самая главная проблема вратарей — психология. И только с годами, с опытом ты обретаешь умение управлять своей психикой. Когда это приходит, значит, ты уже вратарь. У меня тоже были проблемы психологического порядка, но сейчас, с возрастом, они уже, думаю, далеко позади.
— Как же вас занесло в такую непростую профессию, где нервы постоянно натянуты, как струны?
— Я ходил в детский сад и там дружил с одним мальчиком. И мамы наши сдружились. Вот как-то мама этого мальчика решила его в футбольную секцию отвести и мою маму «подбила», чтобы она и меня повела. Так мы и отправились все вместе на просмотр, тренер моего друга забраковал, а меня принял. Мне тогда было 6 лет.
— Вы вроде бы не сразу о себе заявили...
— Там в «Смене» я лет шесть занимался, то во втором, то в третьем составе. Народу было очень много. За это время я даже раза два успел бросить футбол. Летом первый состав уезжал в спортивный лагерь, а все остальные, в том числе и я, были предоставлены сами себе. Когда всё лето проведёшь на даче и с друзьями, то в сентябре уже не хочется в какой-то третий состав возвращаться.
— В общем сбежали вы оттуда?
— Лет в 12 меня пригласил в «Красный Выборжец» тренер Сергей Викторович Бортников. Он как-то в меня сразу поверил и всё возился и возился со мной, больше, чем с полевыми.
— О серьезном футболе когда задумались?
— То, что буду вратарём, всерьёз понял в училище олимпийского резерва, где, кстати, занимался параллельно с Сашей Макаровым. Там к концу уже подписывали что-то вроде контрактов, и по окончании ты автоматом попадал в «Зенит-2». Я уже к тому моменту всё решил по поводу футбольной профессии и, прикинув, сколько уже вратарей есть в «Зените» и в дубле, пошёл по другому пути. Может, он был немного длиннее, но мне он казался более правильным. Лучше играть в питерском «Локомотиве», чем быть четвёртым в дубле. Конечно, играть в «Зените» хотелось, но я решил туда попасть, уже поиграв и заимев игровой опыт. Нисколько до сих пор не жалею, что оказался в такой компании.
НАША РАБОТА — ТЕРПЕТЬ
— В «Локомотив»-то вас без проблем взяли?
— В 16 лет попал на просмотр к Гиви Георгиевичу Нодии, царствие ему небесное. Понравился ему, и я стал третьим вратарём и играл с самим Михаилом Юрьевичем Бирюковым. Его я тоже считаю одним из своих учителей. По большей части я его страховал только, но это был неоценимый опыт тренировок и общения с замечательным мастером.
— Но складывалось у вас всё непросто…
— Что такое скамейка, я хорошо знаю. Два года в «Зените» в основном там провел. Первый год в «Торпедо» тоже, в общем, просидел под Валерой Воробьёвым. В «Локомотиве» было немного по-другому: я там не был основным, но регулярно играл за дубль по третьей лиге и набирался навыков и опыта. А когда в команде сидишь и ждёшь своей очереди — сложное состояние. Терпишь, заставляешь себя ещё и ещё работать. На каждой тренировке стараешься добавлять и быть всегда готовым. Остаёшься даже после основной тренировки — а как и чем ты ещё можешь опередить конкурента? Только чуть лучше и больше работая, даже в день игры, когда можешь ничего не делать. Вот это мне тоже преподал Михаил Юрьевич Бирюков из своего богатейшего вратарского опыта.
— Каков совет переезжающим из Питера в Москву?
— Надо с собой взять все свои лучшие качества, а всё остальное — лирика. Главное, чтобы футболист был хороший.
— Что прежде всего необходимо делать в новой команде?
— Да не только в новой, но и в любой команде нужно быть и оставаться самим собой. Главное — не выше головы прыгать, а уметь находить понимание с партнёрами. Я человек коммуникабельный и везде достаточно безболезненно вливался в коллектив, и в «Зените», и в «Торпедо». В том же питерском «Локомотиве» был года на 4 младше самого молодого игрока в команде, но до сих пор поддерживаем хорошие отношения. Матвеев, Сенников, Васильев — мы часто вспоминаем тот «Локомотив».
— Всё ли получилось с «Торпедо», как задумывалось?
— Если я стал первым номером в клубе и получил отсюда приглашение в национальную сборную, то, наверное, всё, чего я добивался, переходя в «Торпедо», получилось. Хотя если исходить из результатов команды, особенно в последнее время, то они, мягко говоря, далеки от идеала. Обидно, что пока мы с «Торпедо» не выиграли медалей или кубков каких-то, очень обидно…
«ТОРПЕДО» ГУБИТ ПСИХОЛОГИЯ
— В чём видятся причины нынешних неудач «Торпедо»?
— Ой, не знаю даже. Вроде много раз говорили об этом, и с ребятами, и с руководством встречались. Я думаю, что прежде всего нас губит психология — нашей команде вообще нельзя пропускать первой. Все сразу становятся зажатыми и неуверенными.
— Но в сборной вас неуверенность вроде не мучает…
— Последний год меня регулярно вызывают в первую команду страны, и я уже достаточно уверенно себя чувствую, приезжая на сборы. Такой робости, какая была в первый раз, когда в прошлом году Юрий Палыч вызвал, уже нет. Хотя, конечно, хотелось бы уже выйти на поле, сыграть, помочь и показать, на что способен в сборной.
— Что-то с вызовом в сборную меняется?
— Вызов в сборную — не только приятное событие, но и всегда очень ответственный момент. Игрок основы клуба и так не может опускаться ниже определённого уровня, а уж когда ты заявлен в сборную, то спрос гораздо выше и ответственность двойная.
Одно дело, когда тебя обсуждают за игру в клубе, — что бы там ни писали, всё можно перенести, а тут тебя уже рассматривают через перспективу сборной. Все эти мнения будут доходить и до тренера, и до миллионов болельщиков: «Что это он так играет, а его в сборную приглашают?» Поэтому ты уже должен на каждой тренировке доказывать, что ты действительно достоин быть в числе лучших.
— Невзирая на все неприятности, вы вроде бы никогда на свою тяжкую долю не роптали.
— Человек должен любить дело, которым занимается, — иначе беда. Если он хотел рисовать, а стал инженером, то это несчастный человек. У меня всё счастливо совпало — футбол — моё самое любимое занятие, и мне за это ещё и платят хорошие деньги. К тому же мы ещё имеем возможность много путешествовать, хотя частые разъезды не очень нравятся семье. Но оборотную сторону имеет любая «медаль»…
— Как, например, пропущенные голы. Помните какие-нибудь?
— Самый-самый первый пропущенный гол не вспомню. Но всегда буду помнить тот гол, когда в официальном матче меня впервые выпустил Гиви Георгиевич Нодия. Мы играли с «Кубанью», и я этот гол, что называется, «привёз». Причем отличился Киласония, который перешёл от нас в «Кубань» в том году. Мне часто бывшие партнеры забивают. То Кержаков меня «поймал» — отпустить не может. Теперь еще и Лебеденко забил.
— Есть ли списочек «особо неприятных» нападающих?
— Так сложилось, что у нас как-то много нападающих или просто игроков, которые забивают мне свои первые голы. Игрока только купили, или он совсем молодой и проводит первый матч за команду, и они попадают на меня и открывают свой лицевой счёт.
Тут смотрел программу — оказывается, Измайлов свой первый гол забил мне, а это была моя последняя игра за «Зенит» (мы «попали» 1:5), Никита Баженов — тоже мне забил, Гартиг… Какие-то стечения обстоятельств получаются, а мне потом говорят: «Вот, ещё одному дал путёвку в жизнь!» Ялланд забил, Ральф из «Рубина», кто только не забивал. Смотрим потом статистику — не было у него голов, я пропустил его первый, и пошла у него игра. Ну и опять говорят: «Вот, ещё одного футболиста открыл нам, молодец!» Да, вот тот же Билялетдинов забил мне свой первый гол. Может, в селекционеры податься, открывать таланты, раз такая лёгкая рука?
О ЛИЧНОМ
ЖЕНУ СЕБЕ ПРИГЛЯДЕЛ В ТЕЛЕВИЗОРЕ
— Где познакомились со своей женой?
— Со Светой я познакомился в боулинге. Давно этого хотел — видел каждую неделю по телевизору, она вела популярную музыкальную программу в Питере. Всё в Свете очень нравилось: манера говорить и держаться, даже голос и походка. Вот там момент улучил — подсел, поговорили, обменялись телефонами. Она мне потом рассказывала, что никак не могла вспомнить, что это за Дима-футболист ей звонит. Тем более я тогда играл за «Локомотив», а она знала, что в городе есть только одна команда — «Зенит». Но буквально через неделю после нашего знакомства я подписал контракт с «Зенитом», о чём гордо ей и сообщил. Уж не знаю, совпадение это или знак, но факт есть факт.
— Как влияет семейная жизнь на футболиста?
— Однозначно — положительно. Когда ты холост и беспечен — можешь совершать какие-то поступки даже во вред спортивному режиму. Когда же женат, а ещё и дети, то футболист становится мудрее и ответственнее. На тебе лежит забота о близких и родных людях, и ты себя ведешь и даже думаешь по-другому. На игре это тоже сказывается в лучшую сторону — игрок не распыляется, жизнь его становится осмысленной и целенаправленной, а значит, и игра тоже.
— Один тренер сказал, что главное в жене футболиста — это умение молчать. Согласны?
— Нет, у нас не так. Мы с супругой дополняем друг друга, и никто рот другому не затыкает. После неудачных игр Света старается первые часа полтора меня не беспокоить. Она понимает настроение мужа и сначала только поддерживает мои монологи о прошедшей игре. Она умный человек, и только спустя какое-то время, когда я уже отхожу, мы нормально начинаем общаться. Самое важное в наших отношениях — взаимопонимание и любовь.
— На каком месте семья и футбол?
— Конечно, по большому счёту, семья во главе угла. Но в моей жизни разделять футбол и семью — занятие бессмысленное. Понятия эти переплетены и взаимосвязаны неразрывно. Чтобы семье было хорошо, я должен полностью выкладываться на поле, чтобы после футбола семья была в порядке, я должен многим жертвовать, и жена это прекрасно понимает. Так что вопрос «семья или футбол?» у нас не стоит.
— Как питерцы обживаются в Москве?
— Поначалу было непросто. При первой же возможности мчался домой, к родителям. Сейчас всё уже нормально, даже и не вспомню, когда последний раз в Питер ездил. Здесь жена, маленький сын растёт. Мы вместе, а теперь ещё и за городом живём, на свежем воздухе. Считаю, что мы обжились, и нет с этим проблем.
— Вы планируете свою жизнь?
— Ещё недавно не очень планировал, но теперь — да. Надо готовиться и к послефутбольной жизни. В качестве тренера, честно скажу, я себя не вижу. Чем буду заниматься, пока не буду говорить, чтобы не спугнуть. Но шаги и подвижки в этом направлении уже делаются.
— Каковы ближайшие планы?
— Самое важное, чтобы «Торпедо» сохранило прописку в премьер-лиге, а сборная в четырёх играх набрала 12 очков. В семье хочется, чтобы никто не болел и всё было бы хорошо. Ещё хочется второго ребёнка — девочку, но этот вопрос будем с женой прорабатывать.
КВАРТЕТ ПРОФВОПРОСОВ
1. Отечественная вратарская школа — миф или реальность?
— Наверное, её главная особенность — самобытность и скопление самородков. Ведь методики как таковой не было. Никто специально не работал только с вратарями. Большинство сами придумывали какие-то упражнения. Например, в «Торпедо» массажист Капитоныч занимался с вратарями: ставил серии, бил, что-то изобретал.
Школа эта советская была уникальна, наверное, наличием числа очень разноплановых вратарей: больших, маленьких, прыгучих. В каждой союзной республике вратари играли по-своему, и в этом разнообразии был залог успехов.
2. Что же, по-вашему, главное в тренере?
— Конечно, его человеческие качества и умение «подойти к вратарю», он должен вызывать полное доверие. Убежден, что тренер очень тонкая профессия. Мы же, когда не играем, обижаемся, бывает, на главного тренера, а тренер вратарей должен сделать так, чтобы мы обижались сами на себя и в себе бы копались, почему не играем. Ещё обязательно тренер должен иметь «объём специальности», чтобы что-то дать игроку или развить его сильные стороны и качества.
3. Главные качества вратаря?
— Главное, наверное, не какие-то отдельные качества во вратаре, а его умение и способность внушать партнёрам уверенность и спокойствие за последний рубеж. Товарищи по команде должны быть спокойны в том, что если они и ошибутся, то сзади их выручат. Они должны доверять вратарю, чтобы играть раскрепощённо.
4. Есть для вас отрицательные моменты в футболе?
— Самое страшное и неприятное — травмы. Они всегда не вовремя, и от них не убережёшься, потому что никогда не знаешь, где травму эту «найдёшь».
Безусловно, напрягают длительные сборы, но это специфика нашего футбола, как и ужасное качество полей в начале и конце года.
Про судейство ничего говорить не буду — слишком много и без меня об этом говорят.
Но все недостатки и отрицательные моменты компенсируются самой игрой. Я выхожу на поле не с мыслями о деньгах или несправедливости, а выхожу играть и получать удовольствие. За это я и люблю футбол.
СЕРИЯ ПОСЛЕМАТЧЕВЫХ ПЕНАЛЬТИ
— Патриотизм вам знаком?
— Когда играют гимн — у меня уже мурашки по коже, а когда ещё и стадион поёт — совершенно незабываемое чувство гордости переполняет за страну и за себя, её представляющего.
— Вечный конфликт «Питер — Москва» на футбол распространяется?
— Такого рода конфликты существуют среди болельщиков. Кто-то не любит «Зенит», кто-то «Спартак», они по этому поводу конфликтуют и переживают. Мы же выходим на поле делать дело против Питера, против «Шинника» или «Томи», и о всяких глупостях не задумываемся.
— Свои «сэйвы» коллекционируете?
— Как-то всё пока недосуг. Мы в «Торпедо», на базе, с Серёгой Будылиным живем в номере и тут недавно эту тему обсуждали. Я его спросил: «Ты свои игры-то лучшие собираешь?» Он тоже не собирает. Но, думаю, надо бы заняться — сыну потом покажу.
— Кумиры есть у Бородина?
— Прямо так вот кумиров — нет. Но нравились всегда Шмейхель и ван дер Сар.
— Может ли вас что-то отвлечь от футбола в день игры?
— Ради футбола игроки жертвуют очень многим: удовольствиями, молодостью и даже здоровьем. Так что в день матча их лучше не отвлекать. По любым вопросам лучше обращаться за день или через день после матча — тогда я с удовольствием помогу, чем смогу.
— Бородин — везучий футболист?
— Был бы везучий — заиграл бы лет в 17 или 18 в основе, а в 20 в сборной.
— Ваше жизненное кредо…
— Никогда и ни за что не опускать руки!
— Хватает ли времени на хобби?
— Какого-то явного увлечения, схожего с кружком «Умелые руки», у меня нет. Люблю отдыхать по-разному. Домашние хозяйственные проблемы, конечно, пытаюсь решать сначала сам, а потом уже вызываю специалиста исправлять неудачные попытки.
— Любите ли женский футбол?
— Ой, нет, не увлекаюсь. Как-то посмотрел матч, по-моему, наши с Бразилией играли — показалось, что очень жесткая игра была. Даже грубей, чем мужики рубились, и зрелище было не очень.
— Где чаще всего футболисты знакомятся с девушками?
— Обычно знакомятся, когда отдыхают после игр. А места бывают самые разные: клубы, кафе, рестораны — ну, не в библиотеках точно. Сидя на базе или дома, тоже вряд ли познакомишься с кем-то кроме тренера или доктора.