Полузащитник «Зенита» Константин Зырянов рассказал в интервью
корреспонденту еженедельника «Футбол» Андрею Вдовину
об уходе из «Торпедо», Адвокате, ступенях карьеры и Санкт-Петербурге.
О том, обиделся ли на него Ярцев из-за ухода из «Торпедо»: «Наверное,
всё-таки нет. Он ведь тоже понимал, что для меня важно остаться в Премьер-Лиге,
перейти в команду, которая будет бороться за чемпионство. Да, он, как только что
пришедший в команду тренер, делал вид, что очень огорчён моим уходом. Но как бывший
игрок меня понимал. Я потом виделся с ним, когда в Москву приезжал. Он сказал, что
следит за мной, рад, что у меня пошло в „Зените“. Хорошо, в общем, пообщались. По-доброму».
О том, не было ли сомнений после подписания контракта с «Зенитом»: «Нет, у меня
сомнений не было. Было чувство удовлетворенности, что переговоры прошли успешно
и я остаюсь играть в Премьер-Лиге. А неуверенности не было. Я знал свои силы и знал,
что смогу играть на уровне „Зенита“. Во всяком случае, думал я именно так».
О первых впечатлениях от Питера: «Когда я приехал в марте, была аномально
тёплая погода. Так что не смог оценить питерскую весну. Но потом, когда она испортилась,
я всё время спать хотел. Ходил даже с трудом. Но потом привык. Да, питерская погода
не каждому по плечу. А от команды впечатления самые благоприятные. Ребята все приятные,
все играющие. Словом, впечатления самые положительные».
О впечатлениях от Адвоката: «Я в первый раз работаю с зарубежным тренером.
Различия в основном в бытовом плане. Не напрягает он какими-то само собой разумеющимися
вещами. Мы тоже понимаем, что футболист сам должен готовить себя к матчам».
О популярности «Зенита» в Питере: «Да, действительно, было непривычно, что
люди узнают на улице, останавливают, автографы просят. Возле базы собираются. Но
сейчас уже привык немного».
О том, что быстро нашёл квартиру в Питере: «Просто девушка моя приезжала,
где-то жить уже надо было. Не в гостинице же. Приехали, посмотрели, понравилось.
Для меня главным было, чтобы квартира рядом с базой была».
О том, какой главный аргумент выдвинуло руководство «Зенита», чтобы он не смог
отказаться от перехода: «Какие там аргументы. Просто позвонили и предложили
в Зените» продолжить карьеру. А аргументы уже мне надо было выдумывать для руководства
«Торпедо», чтобы отпустили. Я им про Премьер-Лигу, про то, что в сборную могу попасть,
рассказывал. К словам насчёт сборной, кстати, скептически отнеслись. Но видите,
я оказался прав".
О том, был ли предварительный разговор с Адвокатом: «Нет, всё шло через Константина
Сарсанию. Он мне рассказал, что Адвокат заинтересован в футболисте Зырянове, видел
меня вроде бы на поле, записи смотрел. Но с тренером я до подписания контракта не
общался».
О том, не побоялся ли переходить в «Зенит» в свете того, что у питерцев пять
опорников собралось: «Да, собралось нас много в команде, но у нас же многие
могут и слева сыграть, и справа. А потом, здесь схема без крайних полузащитников,
так что трое из опорников спокойно могут одновременно выйти в составе. К тому же
конкуренция — это нормальная вещь. Даже хорошо, что она есть. Не даёт расслабиться».
О том, были ли мрачные мысли после того, как в первых матчах не попадал в основу:
«Ну смотрите: я подписал контракт 1 марта. А 4-го — уже игра на Кубок. Кто меня
поставит, если я с командой день один тренировался? Но сезон-то длинный, шанс у
всех появляется. У меня потом было несколько хороших матчей. Голов несколько забил».
О том, что Адвокат видит его в роли атакующего игрока: «Я в „Торпедо“ когда
опорного играл, тоже старался подключаться к атакам. Но Петренко мне всё время говорил:
»Давай назад, не надо туда вперёд ходить". Не знаю, правильно это было или нет.
Но когда подключался, хоть какая-то острота у нас впереди была. Сейчас баланс между
атакой и обороной у нас чёткий: в «Зените» мне нужно и атаковать, и сзади отрабатывать
в равной степени".
О том, общается ли Адвокат с игроками: «С кем-то общается. Иногда на голландском
или английском. Иногда — через переводчика. Задушевных бесед у нас с ним, правда,
не было. Может, пока он не видит в этом необходимости. Да, честно говоря, у меня
ни с одним тренером не было таких долгих разговоров. Разве что с Ярцевым. Но там
понятно: мне объяснить нужно было ситуацию с уходом».
О том, часто ли вспоминает времена в Перми, где он начинал карьеру: «Сейчас-то
уже нет. Так, иногда созваниваюсь с людьми, с которыми начинал. Приятно пообщаться,
но ностальгии нет. Двое из них ещё играют — Попов, Парамонов. Остальные тоже рядом
с футболом — кто-то тренером в дубле, кто-то ещё где».
О том, есть ли ощущение, что жизнь удалась: «Рано ещё о таком думать. Вот
закончу с футболом, повешу бутсы на гвоздь, буду смотреть на них и думать, сложилась
или нет. А пока рано. Да вообще думаю, что у меня ещё всё впереди. Бывали времена,
мы в автобусе из Перми в Стерлитамак десять часов „пилили“. А автобус маленький
— ни согнуться, ни разогнуться. Но тогда это был мой уровень, и сидя все десять
часов скрюченный, я всё равно был счастлив — знал, что всё идёт здорово. Потом моим
уровнем стала первая лига, потом — Премьер-Лига. Сейчас в сборную вызывают. Я рад,
но одновременно спокойно к этому отношусь. Знаю, что прошёл все ступени. Заслужил».
О том, какая ступень была первой: «1995 год. Тогда „Амкар“ из заводского
клуба стал профессиональным. Гребенюк, начальник команды, вместе с Обориным меня,
можно сказать, в чувство привели. У меня тогда возраст был переходный, и я мог пойти
совершенно по другому пути. А они боролись за меня, терпели и выдержали. Спасибо
им».
О второй ступени: «1998 год. Победа над „Спартаком“ в 1/16 Кубка России.
Мы в тот год из второй лиги выходили. Сколько у нас там игр было? 34? Значит, из
102 возможных очков набрали 95. Сто мячей забили. И вот мы, клуб второй лиги, обыгрываем
»Спартак"! Тот «Спартак», который, между прочим, через три дня в Лиге чемпионов
«Штурм» в Австрии кладёт — 2:0. Понятное дело, потом говорили, что они на нас не
настроились, что поле плохое было, судья, ветер. Но сами-то мы поняли, что чего-то
стоим в этой жизни, что можем и до высшей лиги дойти".
О том, что дебютировал в Премьер-Лиге раньше, чем «Амкар»: «Да, в первом
дивизионе всего год провёл. А в „Торпедо“, можно сказать, у меня была третья ступень.
Я там сразу же получил травму — очень серьёзную. Пришлось через многое пройти. Но
это проверило мой характер. Я, кстати, получив травму, сразу после сборов подошёл
к Шевченко. Прямо на костылях. Спрашиваю: „Виталий Викторович, какие у меня перспективы
в “Торпедо»?". Костыли ему показываю. Он в ответ: «Не беспокойся, мы в тебя верим,
лечись». Лечился полгода, а потом вышел и три гола забил. Получается, всё-таки помог
завоевать команде «бронзу» в том году".
О четвёртой ступени: «2004 год. Команда у нас хорошая была, играющая. Удовольствие
от футбола получали, шли хорошо, и лишь чуть-чуть нам не хватило до медалей. А через
два года, видите, вылетели. Это тоже, наверное, определённая ступень, пусть и вниз,
и с отрицательными эмоциями. А потом переход в „Зенит“ — это, значит, уже пятая».
О том, что является лучшим статистиком из действующих футболистов и в голове
даже держит, сколько у соперников карточек: «Вот это уж точно обман. Это Семшов
всё придумал — так и напишите (смеётся). Раньше действительно следил за турнирной
таблицей, что-то запоминал. Сейчас уже нет. Есть масса других интересных дел. Я
вообще в последние два года газет даже не читаю. Так, просмотрю новости и откладываю».
О том, есть ли у него усталость от футбола: «Нет. Я вообще не понимаю, как
можно устать от футбола. В отпуске даже недельки две отдохнешь, и тебя снова тянет
на поле».
О прогулках по Питеру: «Мы с девушкой моей любим по Питеру гулять. Не то
чтобы у нас были какие-то любимые места. Но центр города нам очень нравится. Невский,
Марсово поле, Дворцовая площадь… Красиво».
О том, не задумывается ли купить квартиру в Питере, как это сделал Хаген: «Так
это он, наверное, для бизнеса. Знаете, как недвижимость подорожала с тех пор? Так
что понятно, что не жалеет. А меня действительно всё время в Питере спрашивают:
не хочешь купить квартиру тут, дом? Но я же здесь всего несколько месяцев, надо
обжиться, понять до конца, как и что. А со временем дом я обязательно куплю. Большой
такой, чтобы родителей перевести из Перми, чтобы жить всем вместе, большой семьёй.
А где — в Питере, Москве или ещё где — разберёмся».