Пресс-конференцию главного тренера сборной Германии перед полуфиналом Кубка конфедераций с Мексикой можно было сочинить заранее. Ответы на всевозможные вопросы Лёв сводил к краткому перечню: «наша команда сильна», «соперник – достойный», «Кубок конфедераций – важный турнир, а Сочи – хороший город».
Но вот микрофон в руки взял корреспондент канала ARD.
— Ричард Макларен дал интервью нашему изданию, — сказал он так энергично и многозначительно, что захотелось прижать микрофон с синхронным переводом плотнее к уху. — И рассказал Хайо Зеппельту, что вся сборная России была замешана в допинговых махинациях на чемпионате мира — 2014. Для вас нормально, что эта страна проводит Кубок конфедераций сейчас? Как вам вообще такая информация?
Лёв подвинул микрофон, зачем-то протёр бутылку с водой и выдал ответ, который всё-таки можно считать эмоциональным.
— Хм… Не хотелось бы участвовать в спекуляциях на этой теме. Но я слышал эту информацию. Только вот не понял, откуда она идёт. Если это правда, то я хочу знать фамилии каждого из замешанных игроков. Где они? Сборную Германию и все другие команды постоянно тестируют – и это нечестно: если что-то произошло, а мы остаемся в неведении. У нас нет никаких точных данных о виновности кого-либо, поэтому вся эта информация является спекуляцией. Но если вина будет доказана, то этим игрокам нужно запретить играть в футбол.
На этом пресс-конференция закончилась, и у меня не было сомнений, какой заголовок вскоре появится в ARD. В контексте сказанного выглядеть он должен был, конечно, так: «Лёв о русском допинге: «Если вина будет доказана, то этим игрокам нужно запретить играть в футбол».
— Можно обратиться к вам за уточнениями? – спросил я у задававшего вопрос Маркуса Барка.
— Этой темой занимается Хайо Зеппельт, вам лучше связаться с ним, — ответил он.
— Но Зеппельт не общается с российской прессой.
— Тогда вы можете позвонить мне позже, я обращусь за уточнениями.
— Но вы же только что задали вопрос Лёву про чемпионат мира — 2014 и сборную России. Сейчас вот хотите взять интервью у корреспондента ТАСС. Вы точно не занимаетесь?
— Простите, но вам лучше прочитать уже опубликованное интервью Макларена.
— Мы его читали, там мало что понятно. Указываются 155 проб российских футболистов. Чьих – непонятно.
— Это подозрительные, непроверенные пробы.
— То есть мы не можем говорить, что там допинг.
— Нет.
— Но эти пробы должны были быть проверены.
— Да.
— В этой статье опубликовано интервью с Владиславом Ващуком, игравшим в «Спартаке» почти 15 лет назад. Он рассказывает о применении бромонтана. Какое это имеет отношение к нынешней ситуации?
— Это говорит о ситуации, когда употреблялся допинг…
Интервью сВащуком для ARD могло быть важно и ново, если бы все детали скандала, включая фамилии задействованных лиц, не стали известны России ещё в 2004 году.
В новом выступлении Макларена, на самом деле, интересно другое. Помимо привычной пропагандистской желчи с упоминанием Блаттера, Инфантино и Путина есть лишь два факта, которые стоит прокомментировать.
Во-первых, вещество «дексаметазон» и конкретная проба №3878295, которую сдал один из игроков РФПЛ. Это не новость – в докладе Макларена эта информация уже упоминалась. По сведениям «Чемпионата», РУСАДА провело своё расследование, его вина не подтвердилась, с футболиста сняты все подозрения.
Во-вторых, если раньше мы слышали об 11 подозреваемых из российского футбола (10 из которых представители юношеского и женского футбола – по ним, кстати, в ФИФА отчёт также был отправлен год назад, после первого доклада Макларена, и также вопросов за прошедший год не возникло), то сейчас откуда-то появилась цифра 155 «подозрительных» проб. Если это действительно так, то почему об этих пробах Макларен не сообщал в своих докладах? Откуда вообще эта цифра?
А по существу – уже надоело оправдываться. За последний год в российском футболе РУСАДА не взяло ни одной пробы. Весь контроль осуществлялся специалистами британского антидопингового агентства (UKAD). Если всё так плохо – где посадки? Где положительные допинг-пробы? Их нет.
При этом логику Ричарда Макларена и ARD легко понять. Она также общая. Несмотря на доклады профессора, до сих пор не был доказан ни один новый случай употребления допинга упоминаемыми в его бумагах спортсменами. Фамилии не названы, подозрения до сих пор не подтверждены, а история с допингом постепенно теряет остроту. Это очень плохо для бизнеса – финансирование расследований и подготовки программ, вызывающих мировой резонанс по большей части за счёт упоминания в них России. А тут отличный повод – чемпионат мира по футболу. В чём точно можно быть уверенным – разоблачения продолжатся.