Неунывающий защитник СКА Дарюс Каспарайтис рассказал о том, когда состоится его возвращение на лёд, и делах семейных, а также выразил благодарность своей команде за понимание, – в эксклюзивном интервью «Чемпионат.ру» после возвращения в Санкт-Петербург.
— Каждый день всё больше и больше что-то делаю. Катаюсь. Напрягаю ногу. С каждым днём всё больше уверенности появляется, что всё будет нормально. Не хочу загадывать, но если всё будет хорошо, то будет хорошо. Природу и бога не обманешь. Если дано, то дано, — вот так вот философски относится к своему восстановлению Дарюс Каспарайтис.
Новый пост Каспарайтиса на его блоге «Недружелюбное привидение» на «Чемпионат.ру», написанный им в номере Яшина.
Они дали мне возможность вылечиться и даже вызвали человека из Германии, чтобы работал со мной в Питере ещё неделю. Так что организация мне очень много помогает. И я думаю, что даже сам Александр Иваныч проявил в этом очень большую инициативу, чтобы все со мной было хорошо. Это же его идея была, чтобы я поехал лечиться в Германию. Очень приятно, когда главный человек в команде, и даже в лиге, так заботится об игроках. Я думаю, что Гэри Беттмэн из НХЛ не позвонил бы мне и не сказал: «Слушай, съезди, полечись туда и туда, а мы тебя подождём».
— Но сезон вместе со СКА начать, наверное, не получится?
— Да, думаю, сезон я вместе с командой не начну. Всё-таки займёт время, чтобы войти в форму. Я же не катался почти полгода в таком темпе. Последний раз я играл 9 января. Сначала войду в нормальную форму. Тренироваться со штангой, крутить велосипед — это не кататься на коньках. Ноги отвыкают. И это займёт время. Когда [главный тренер СКА] Барри [Смит] решит и у меня по здоровью всё будет нормально, тогда и буду играть.
— На самом деле здорово, что в СКА руководство такое понимающее, да?
— Конечно. Они поняли ситуацию правильно. Потому что если бы я спешил опять, то не дай бог, снова бы получил травму, выбыл, и тогда… Думаю, что я нужен команде в ответственных матчах, в плей-офф, а не в начале сезона. Они дали мне возможность вылечиться и даже вызвали человека из Германии, чтобы работал со мной в Питере ещё неделю. Так что организация мне очень много помогает. И я думаю, что даже сам [председатель совета директоров СКА] Александр Иваныч [Медведев] проявил в этом очень большую инициативу, чтобы все со мной было хорошо.
— Правда?
— Да. Это же его идея была, чтобы я поехал лечиться в Германию. Очень приятно, когда главный человек в команде, и даже в лиге, так заботится об игроках. Я думаю, что [комиссионер] Гэри Беттмэн из НХЛ не позвонил бы мне и не сказал: «Слушай, съезди, полечись туда и туда, а мы тебя подождём» (улыбается).
— В России всё более человечно, чем в НХЛ, вы об этом?
— Чем в России и хорошо, что всё-таки у людей ещё есть такое понятие, как человечность. Никогда это не пройдёт. И даже меняется система, всё меняется, но люди остаются людьми в первую очередь. Это очень важно и приятно.
— Дарюс, многие вообще удивляются и поражаются тому, насколько у вас хватает характера, желания бороться сейчас. Реально уже так долго лечитесь. Другой бы плюнул, в 36 лет-то. Денег заработал уже…
— Не в деньгах счастье. В хоккее. Приятно быть в команде. У спортсменов очень тяжёлая, но интересная жизнь. Ты всё время в команде, всё время общаешься с другими интересными людьми, мы всё время куда-то ездим, видим что-то новое. И это такое братство игроков. Можете быть и врагами с кем-то, а потом на следующий день оказались в одной команде и становитесь друзьями. Это классная вещь! Я думаю, что когда с хоккеем заканчиваешь, остаются друзья, которые играли с тобой, работали вместе, но всё-таки именно такого уже не будет. Даже если ты тренером будешь, такого уже не будет, как когда ты был игроком. Все, кто закончили, это говорят. Все тренеры, которые раньше играли, говорят мне: играй, наслаждайся, сколько можешь, пока можешь, а потом будет совсем другая жизнь.
Когда ты начнёшь тренироваться и играть уже? С ума сойти! Потому что когда привык, что у тебя режим — утром тренировка, потом обед, сон, опять тренировка или игра, потом сон, организм уже привык к такому графику. И когда уже не занимаешься пару дней хотя бы, начинается… по-русски это называется отходняк…
— А я, если честно, тоже думал — ё-моё, сколько можно лечиться уже?! – продолжает Каспарайтис. — И лечишься, и бегаешь. Надо набирать форму и как-то себя сдерживать, контролировать всё время, чтобы не усугубить там ничего. И были мысли: а, может, просто сесть на диванчик, играть с детьми и смотреть телевизор? Но я всю жизнь к чему-то стремился, никогда не сдавался. Так что я хочу доиграть. Ещё играть хочу, пока смогу. Я ещё не хочу заканчивать с хоккеем (улыбается). Это точно.
— В такой момент очень важна поддержка семьи. А у вас как раз девушка спортсменка тоже, понимает всё это.
— Конечно. Девушка моложе меня на немножко лет, но она сама была спортсменкой и понимает, к чему стремится спортсмен. И она меня знает хорошо, как я работаю, как отношусь к любимому делу. После каждой тренировки она спрашивает, как я себя чувствую. И когда я говорю — нормально, хорошо, она радуется даже больше, чем я сам. Ей же тоже нравится приезжать в Петербург, быть со мной вместе, жить в гостинице, ходить на хоккей, выходить куда-то. И тем более, дети тут всё время со мной. Мы строим жизнь вокруг спорта пока. А потом что будет? Буду сидеть дома и нервы, наверное, мотать (улыбается). Все женщины у спортсменов, когда те долго не играют, говорят: когда же уже ты начнёшь играть, ты уже надоел. Потому что у нас энергия есть, а мы не можем никуда её деть, нам надо что-то делать постоянно.
— И вам так говорят?
— Говорят (улыбается). Когда ты начнёшь тренироваться и играть уже? С ума сойти! Потому что когда привык, что у тебя режим — утром тренировка, потом обед, сон, опять тренировка или игра, потом сон, организм уже привык к такому графику. И когда уже не занимаешься пару дней хотя бы, начинается… по-русски это называется отходняк (улыбается).
Жа-лко мне его стало! Он просто сказал, что 19-й номер у него приносит счастье. А если счастье несёт и человек будет хорошо играть, то для команды это плюс, СКА тоже будет хорошо играть. Поэтому я решил так: пусть он забирает 19-й, а я возьму 11-й. Всё-таки я всю карьеру играл под 11-м, до «Рейнджерс», и подумал, может, мне этот номер тоже счастье принесёт. И пусть другу будет хорошо.
— Семья ваша пока в Швеции?
— Да, они ещё в Швеции, приедут позднее. Потому что у меня тут ещё не готовы жилищные обстоятельства. Но я думаю, что в середине — конце сентября они уже будут здесь. Потому что дети сейчас в таком возрасте, что каждый день что-то новое и не хочется пропустить ничего. И старшая дочка тоже должна приехать. Так что вся семья будет в сборе. Будем жить там же, в гостинице. Мне и семье моей всё понравилось, не хотим ничего менять.
— Как растут детишки? Чем папу радуют?
— Чем радуют? Папу они видели больше, чем теперь, когда я начал тренироваться. Я стараюсь видеть их каждую неделю. И когда я приезжал домой, в Швецию, и брал их на руки обеих, то носить двоих было тяжело и одну я отдавал маме, тогда они начинали плакать и вырываться обратно ко мне на руки. И моя девушка даже обиделась — как так можно, они тебя, мол, больше любят (улыбается). Ну, не больше любят, а просто соскучились, наверное. Так что радуют каждый день. Что-то новое начинают говорить. Ходить понемногу начинают, по одному шагу. И это вот прямо сейчас всё происходит. Поэтому я боюсь пропустить такие важные моменты.
— А что говорят? На шведском?
— Мало совсем пока говорят. Один год только будет в сентябре. Говорят лёгкие слова шведские — мама, папа. Всё время что-то показывают на люстру и говорят — «тита» (улыбается). Мы с девушкой вообще на английском говорим. Но вокруг все шведы, и, наверное, дети на шведском будут говорить. Так что мне тоже надо учить шведский язык. Я пока могу 20-30 процентов понять, что говорят. Но если буду там жить постоянно, я научусь за год сто процентов. Я и так уже три языка знаю, это будет четвёртый.
— Дарюс, вы говорили, что не отдадите Алексею Яшину свой номер, а в итоге уступили. Почему?
— Ну, жа-лко мне его стало! Он просто сказал, что 19-й номер у него приносит счастье. А если счастье несёт, и человек будет хорошо играть, то для команды это плюс, СКА тоже будет хорошо играть. Поэтому я решил так: пусть он забирает 19-й, а я возьму 11-й. Всё-таки я всю карьеру играл под 11-м, до «Рейнджерс», и подумал, может, мне этот номер тоже счастье принесёт. И пусть другу будет хорошо. Я, кстати, даже сейчас живу у Лёши в номере пока.
— А сам Яшин где?
— У него три комнаты, и я живу в одной из них. Так что экономлю бюджет(улыбается). У нас же сейчас финансовый кризис. Скоро перееду. Хотя, конечно, вместе жить — класс! Лёшу я знаю уже сколько лет? Даже не знаю… 15 … 17… Почти 20 лет уже! Вот как! Он даже меня в первый раз в ресторан повёл молодого. И дружим, и тренируемся вместе, и общаемся.
— Всё-таки вы пропустили сбор со СКА. Как в команде атмосфера сейчас?
— Отличная. Ребята меня опять хорошо приняли. Думаю, скучали некоторые. Кто-то из новых ребят меня не знает ещё. Так получилось, что я пропустил сбор в Финляндии, но все знают, какой я человек открытый и весёлый. И со мной, наверное, в команде всем весело.