Ссылки на предыдущие части:
ИГРА ПЕРВАЯ. ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ ВХА
ВХА: от рассвета до заката
ВХА на пике славы
Блеск и нищета ВХА
ИГРА ВТОРАЯ. ОСТАТЬСЯ В ЖИВЫХ
Суперсерия-74. Повторение пройденного
Я не буду подробно описывать ход всех восьми встреч (опять же – лучше их посмотреть), но остановлюсь на некоторых деталях, а также особенностях командной тактики. Иными словами, на тех моментах, которые были восприняты одной из противоборствующих сторон как интересные новинки, взятые впоследствии на вооружение и способствовавшие хоккейной эклектике, то есть сближению и смешению игровых стилей. Не будь их, мы бы не говорили о тех матчах как об исторических.
Ну, вот, например, игроки сборной СССР проводили смены пятёрками, у канадцев же обычно менялись отдельно защитники, и отдельно – нападающие. Практически с начала и до конца серии Билли Харрис использовал четыре тройки форвардов (он это пробовал ещё в сборной Швеции), прекрасно сознавая, что в противном случае его ребята могут просто не выдержать тот темп, те скорости, которые будет предлагать гораздо менее возрастная советская сборная. Кулагин только в одном матче использовал четыре полных тройки, а обычно обходился девятью-десятью нападающими. Между тем в отечественном хоккее уже был опыт игры в четыре
Сборная Канады
звена – у Виктора Тихонова в рижском «Динамо», которое в 70-е годы со скоростью, вызывающей изумление, преодолело путь от второй лиги до четвёртого места в высшей.
Харрис старался придерживаться европейского принципа «жёстких» сочетаний, почти не меняя их по ходу игры. Однако активно использовал спецбригады. Так, в большинстве вместе с тройкой Фрэнк Маховлич – Ральф Бэкстрём – Горди Хоу выходил Бобби Халл, исполнявший функции разыгрывающего, когда нужно было войти в зону и закрепиться в ней, а затем занимавший позицию на синей линии в ожидании передачи под бросок. Единственным защитником в этом случае обычно был Стэплтон, которого Харрис из уважения к его заслугам и опыту назначил не только капитаном, но и играющим тренером (наряду с Хоу-старшим). Кстати, Стэплтон начинал карьеру тоже как нападающий, причём центральный. Определённые сочетания Харрис заготовил и для меньшинства, из защитников при игре в неполном составе со льда практически не уходили Трамбле и тот же Стэплтон.
У советской сборной имелось звено-лидер: Борис Михайлов – Владимир Петров – Валерий Харламов. Харриса тоже привлекла идея создания ударной тройки, однако сформировал он её все-таки согласно североамериканским принципам. В партнёры к забивале Халлу были поставлены распасовщик Андрэ Лакруа и силовик Джон Маккензи. В таком составе это звено играло до шестого матча включительно, но если в канадской части серии оно было самым результативным, то в двух первых играх в Москве не набрало ни одного очка. И лишь поставленный перед необходимостью спасать серию, Харрис решился на перестановки – вместо Маккензи в этой линии появился Том Уэбстер, обладатель первого Кубка Авко в составе «Нью-Ингленд Уэйлерз».
Именно тройка Маккензи – Лакруа – Халл сделала первые две игры – самые удачные для канадцев. Именно она открыла счёт в стартовом матче в Квебек-Сити. Халл подсуетился у борта, правда, точно до партнёра шайбу не довёл, она попала в закругление ворот и на секунду осталась бесхозной. Виртуоз Лакруа двумя движениями выцепил её и отправил на пятачок, где уже дежурил Маккензи.
Советская спортивная пресса о Суперсерии-1974
Этот гол был не совсем типичным, а вернее сказать – совсем не типичным для новообразованного звена (Лакруа и Маккензи, правда, в сезоне-72/73 были одноклубниками по «Филадельфия Блэйзерз», но редко выходили на лёд вместе). Как правило, оба партнёра и до синей линии, и уж тем более за ней искали Халла и только Халла. Завершать атаки должен был он. Задача кормить его передачами ложилась, прежде всего, на Лакруа и его золотые руки. Этого нападающего, как никого, ценили за умение сделать своевременный и удобный пас. Он отыграл в ВХА семь лет, от звонка до звонка, и стал лучшим бомбардиром в истории лиги. При этом из своих 798 очков больше двух третей (547) заработал именно голевыми передачами. Ему принадлежит и рекорд одного сезона (106 результативных пасов) – в чемпионате-74/75. В ВХА Лакруа сменил четыре клуба (если считать «Нью-Йорк/Нью-Джерси» и «Сан-Диего» за один), но неизменно его партнёры, кто бы они ни были, получали вдоволь хороших голевых шансов. Игравший с ним в одной тройке за «Филадельфию» Дэнни Лоусон (в сборную-74 он не попал) забросил в первом регулярном чемпионате 61 шайбу – намного больше и Халла, и Уэбстера, и всех остальных.
Суперсерия-1974. Валерий Харламов и Пэт Стэплтон
Маккензи тоже был в своём роде рекордсменом – только в основном по штрафным минутам. Он в этом сочетании отвечал за черновую работу, порой весьма грязную. Не надо считать его тафгаем, Харрис с самого начала декларировал, что тафгаев в его команде не будет. Нужно просто учесть, что подраться мог, в принципе, любой игрок из ВХА (включая Халла, вратаря Чиверса и т.д.). Это и было продемонстрировано в конце серии, когда канадцы уже понимали, что итоговое поражение неизбежно.
Так вот, Маккензи был типично силовым форвардом, но это совсем не мешало ему играть в меру результативно. Ещё в Национальной хоккейной лиге он, например, забросил 169 шайб только за «Бостон», в котором провёл семь сезонов. А в исторической таблице бомбардиров ВХА занял 16-е место, набирая в среднем почти по очку за матч. При этом тоже гораздо чаще ассистировал, чем забивал. Между прочим, намёки тогда, в сентябре 74-го, на его ветеранский возраст оказались совершенно безосновательными – Маккензи благополучно отыграл в ВХА ещё пять сезонов и завершил карьеру только в 1979 году.
Так они и играли: Маккензи по итогам канадской половины серии имел 1+3, Лакруа – 1+5, Халл же при двух передачах забил шесть шайб, в том числе две в большинстве, то есть с другими партнёрами. Он и остался до конца серии самым результативным в канадской команде, хотя на московском этапе советские защитники противостояли ему уже гораздо успешнее. Кроме того, как позже уверял Харрис, Бобби выходил на лёд с травмой, про которую не говорил даже врачам – так велико было желание сыграть против русских. Про Халла распространяться долго не буду, лучше напомню одну деталь, обыгранную в пародии на озеровский репортаж Аркадием Хайтом и Геннадием Хазановым: «Замечательный хоккеист. Он играет в парике. Но об этом вы хорошо знаете, я вам уже раз 10-12 говорил» (так ведь и было на самом деле). Эта юмореска была хитом эстрадного сезона-74/75, те, кто её слышал, помнят до сих пор: «Только бы удержать перевес, только бы за девять секунд не пропустить четыре шайбы…»
Пол Хендерсон
Вернёмся, однако, к началу серии. Маршрут канадской её части был идентичен расписанию игр 1972 года, только первый матч прошёл не в Монреале, а в соседнем Квебек-Сити. Для гостей непривычными, хотя и не сказать, чтобы совсем не знакомыми, были размер и форма площадок – расстояние от ворот до бортиков, закругления бортов. Даже то, что скамейки запасных на некоторых аренах располагались по разные стороны площадки, создавало ощущение чужого дома. И совершенно жуткого качества был лёд. Особенно в Квебеке и Виннипеге. Доводилось слышать версию, что канадцы
Суперсерия-1974. Владимир Викулов и Бобби Халл
намеренно варили плохой лёд, чтобы испортить, уничтожить, разломать комбинационную игру советских хоккеистов. Странная версия, хотя, конечно, всё может быть. Но вот свою единственную победу канадцы одержали в Торонто, где лёд был довольно-таки подходящий.
В самом начале третьего периода квебекского матча, при счёте 3:2 в пользу сборной СССР, в продолжение одной смены с глазу на глаз с Джерри Чиверсом оставались сначала Михайлов, а потом Харламов. Это было практически сразу после заливки льда, и оба раза шайба застревала в огромной луже, хотя и вратарь делал всё, что мог, чтобы уберечь ворота (кстати, и контратака советская возникла из-за того, что канадцы потеряли шайбу под водой). После чего именно Чиверс обратился к судье с просьбой, а скорее даже с требованием привести лёд в порядок. И воду лопатами сгребали к бортам…
Джерри Чиверс был, безусловно, одним из сильнейших, если не сильнейшим голкипером в истории ВХА. В 1973 году он получил «Бен Хатскин Эуорд» – приз лучшему вратарю и был включён в первый состав «Олл Старз». До этого он дважды выигрывал Кубок Стэнли с «Бостоном», а в сезоне-71/72 установил вратарский рекорд, который держится в НХЛ до сих – 32 матча подряд без поражений! Владислав Третьяк называл его лучшим из зарубежных голкиперов, против которых ему когда-либо приходилось играть. «Храбрый, умелый, спокойный». Правда, Третьяк говорил, что некоторые вещи его озадачивали – например, то, что Чиверс курит. Это-де помогало ему снять напряжение перед матчами.
Юрий Ляпкин и Валерий Харламов
Знаменитая маска Чиверса впервые была явлена советским зрителям именно тогда, в 74-м. В 2008 году читатели журнала «Хокки Ньюз» назвали её самой оригинальной (221 балл по итогам голосования, занявшая второе место маска Жиля Грэттона «набрала» 66). История её происхождения такова. Как-то на тренировке шайба угодила Джерри в лицо. Чиверс, человек по натуре ленивый, не упускал случая отлынивать от занятия, а потому тут же ушёл в раздевалку. Тренер «Бостона» (и сборной НХЛ-72) Гарри Синден отправился за ним, чтобы вернуть на лёд, и застал вратаря уже с сигаретой и банкой пива (у Чиверса был специальный пункт в контракте, разрешающий ему пить пиво даже в перерывах матчей). Со словами: «Ничего, сейчас мы тебя вылечим», – Синден дал команду второму тренеру Джону Форестоллу «наложить швы» на маску – на то место, куда попала шайба. Тот взял фломастер и нарисовал, что было велено. С тех пор голкипер скрупулёзно отмечал на своём «втором лице» каждое попадание. К концу карьеры этих «швов» набралось около полутора сотен,
Борис Михайлов
и каждый мог видеть, сколько шрамов украшало бы лицо голкипера, играй он без маски.
Чиверс играл действительно смело, можно даже сказать – агрессивно, и покидал ворота, не только выкатываясь под бросок. Иногда он фактически исполнял роль третьего защитника. Кроме того, его можно назвать одним из прародителей стиля «баттерфляй», о котором тогда не слыхивали (само название появилось лет на 15 позже). А всё потому, что его тренер ещё в АХЛ, в клубе «Рочестер Американз», Руди Майгей заставлял вратаря на тренировках работать без клюшки. И Джерри летал в воротах, падая на колени, на бок, на спину – куда угодно, лишь бы подставиться под шайбу. Клюшкой он тоже работал бесподобно. В том числе и для того, чтобы ткнуть зазевавшегося нападающего, оказавшегося слишком близко к воротам. Не один и не два форварда сборной СССР получили от него суровые удары по спине или по ногам в продолжение серии-74.
По советским понятиям, такая манера игры вратаря была абсолютно революционной. Много ли отечественных голкиперов часто покидали ворота и орудовали клюшкой не хуже полевых игроков? Ближе всех к стилю Чиверса, наверное, был стиль Александра Сидельникова, вратаря «Крыльев Советов» и дублёра Третьяка на многих турнирах. В Суперсерии он отыграл лишь один матч – последний, и отыграл здорово. Надо сказать, что и сам Третьяк после знакомства с Чиверсом (и хоккейного, и личного) многое позаимствовал из его арсенала и скорректировал собственную игровую манеру. Но он на то и был великим вратарём, что, впитывая чужой полезный опыт, оставался самим собой и оставался лучшим. В 1974 году это уже признавали и канадцы. А ведь Третьяку тогда было всего 22 года. Что же говорить о Халле, который и в 35 считал, что учиться никогда не поздно. Он приходил на все без исключения тренировки советской сборной и наблюдал за ними внимательнейшим образом.
И Чиверс, и Третьяк великолепно провели первый матч, закончившийся вничью 3:3. Игра была зрелищной, но при этом сложилось ощущение, что обе сборные не раскрыли весь свой потенциал. Сложилось потому, что и те, и другие обнаружили способность добавлять. Канадцы – больше по ситуации, по эмоциям: после собственной заброшенной шайбы или в третьем периоде, когда надо было отыгрываться. Сборная СССР – скорее следуя изначальному плану на игру, так, второй период она провела на более высоких скоростях, чем первый.
Продолжение следует.