До последней попытки российский прыгун Артём Сильченко сохранял шансы на попадание на пьедестал в хай-дайвинге. Артёма подвела последняя попытка, в которой он допустил роковую ошибку и был отброшен на шестое место. В беседе с корреспондентом «Чемпионат.com» воронежский спортсмен рассказал о причинах неудачи и выразил готовность взять реванш через два года в Казани.
— Артём, что вы чувствуете после финального прыжка на чемпионате мира?
— Конечно, у меня было желание победить, но это прыжки в воду, где побеждает тот, кто не ошибается, а я ошибся. Своё поражение я признаю достойно, возвращаюсь в бассейн на вышку и буду готовиться к Казани.
— В чём вы допустили ошибку?
— Это технически сложный прыжок, который не делает никто – со стойки на руках два с половиной оборота назад с двумя с половиной винтами. Всё решило одно мгновение.
— При удачном исполнении прыжка могли бы выиграть?
— Конечно. Коэффициент очень высокий, а прыжок и рассчитан на то, что либо пан, либо пропал. Либо победа, либо
К сожалению, у меня мало возможности напрыгивать этот прыжок — со стойки на руках два с половиной оборота назад с двумя с половиной винтами. Я его делаю только на соревнованиях, а нужно иметь постоянное место, где бы я мог его отрабатывать. Готовясь на десятке, это не удаётся в полной мере.
шестое место.
— Были объективные причины, которые помешали вам его выполнить?
— Сегодня не было сильного ветра. Немного било в глаза солнце, но слепило не оно, а его отражение от воды. Все были к этому готовы и прыгали в равных условиях.
— Вы этот прыжок сами придумали?
— Да. Я уже зрелый спортсмен, и в России мне сложно найти того, кто имел бы в этом спорте больший опыт.
— При приземлении вы сильно пострадали?
— Отбил немного пятую точку, но всё терпимо. Я шёл на осознанный риск, так как знал, что благодаря этому прыжку я могу выиграть.
— Как часто он у вас получается?
— К сожалению, у меня мало возможности напрыгивать этот прыжок. Я его делаю только на соревнованиях, а нужно иметь постоянное место, где бы я мог его отрабатывать. Готовясь на десятке, это не удаётся в полной мере.
— А как поступают другие спортсмены?
— Многие работают в водных шоу. Я работаю на 17-метровой вышке, но она не даёт мне возможности готовиться полноценно. Есть ребята, которые работают в шоу на вышках 25-27 метров и могут готовиться к соревнованию на работе.
— Дмитрий Саутин ещё накануне старта заметил, что у вас что-то не так идёт в тренировках и не всё получается. С чем это связано?
— С тем, что всё всегда получалось только у Саутина. А я, к сожалению, не Саутин, поэтому в моих выступлениях всегда должен присутствовать элемент удачи.
— Как оцените дебют хай-дайвинга на чемпионатах мира? Есть ли у этого вида спорта будущее?
— Это вопрос не ко мне, а к организаторам соревнований. Для нас они прошли замечательно, борьба была очень серьёзная. Ребята прыгали хорошо, и победил сильнейший, а что будет потом, не от нас зависит.
— В сравнении с турнирами Red Bull почувствовали большую разницу?
— В принципе нет, разве что было небольшое давление, потому что хотелось стать чемпионом мира, но и на других соревнованиях мы прыгаем те же прыжки, с той же высоты и с теми же лучшими прыгунами. Опыта у меня уже достаточно, и выступлением перед большой публикой не удивишь. Каждый прыжок на такой высоте – это большое событие, и всегда стараешься прыгать одинаково хорошо.
— Ваш тренер Геннадий Стародубцев сказал, что только включение хай-дайвинга в программу чемпионатов мира удержало вас от завершения карьеры?
— Я бы не сказал, что уже собирался уходить, но были мысли, что пора возвращаться домой, останавливаться и делиться опытом с более молодыми ребятами. Сейчас пока я чувствую в себе силы выступать на таких крупных соревнованиях и бороться за первое место, я буду это делать.
— Брат Иван готов пойти за вами по стопам?
— Не знаю. Нельзя кого-то подталкивать на это. Решение должно быть осознанным и самостоятельным. Если он захочет, я сделаю всё, чтобы ему помочь, но сам толкать его туда точно не стану.
— Какие должны быть условия для проведения соревнований по хай-дайвингу?
— Глубина должна быть не менее пяти метров и
В 15 лет начинать точно ещё рано, потому что у тебя ещё не сформировано тело. Будущий хай-дайвер – это сформировавшийся в бассейне мужчина-прыгун, обученный прыгать во всех положениях, осознанно готовый переходить на большую высоту. Я начал прыгать в 20 лет и даже тогда не был ещё очень зрелым.
высота – 27.
— Изначально организаторы думали, в каком качестве проводить соревнования: как полноценный вид программы с нормальными призовыми или как шоу?
— Если бы они отказались делиться с нами призовым фондом, никто бы сюда не приехал, и шоу они бы устраивали сами. Исторически сложилось так, что ни один здравомыслящий человек не полезет туда и не будет рисковать своей жизнью. Это наша работа, и её нужно уважать.
— Где призовые выше: на чемпионате мира или на Red Bull?
— Сложно сказать. У нас и здесь, и там оплачиваются все места. Но когда ты выходишь на вышку, ты должен думать о том, что главной наградой станет сохранение жизни и здоровья, а уже когда выберешься из воды на берег, можно и подумать о том, сколько тебе за этот прыжок заплатят.
— С какой максимальной высоты вы прыгали?
— 32 метра. Официальный мировой рекорд – 51 метр, а прыжок на 54 не засчитали из-за неудачной попытки.
— Какой оптимальный возраст для начала занятий хай-дайвингом?
— В 15 лет точно ещё рано, потому что у тебя ещё не сформировано тело. Будущий хай-дайвер – это сформировавшийся в бассейне мужчина-прыгун, обученный прыгать во всех положениях, осознанно готовый переходить на большую высоту. Я начал прыгать в 20 лет и даже тогда не был ещё очень зрелым.
— В свои 29 вы и в нынешнем списке участников далеко не ветеран. Чемпиону мира Орландо Дюку – 39. Возраст может быть здесь козырем?
— Если здоровье есть, точно помехой не будет. Пару лет назад закончили выступать два украинца, которым было по 47 лет, и выступали они вполне неплохо.
— Вы готовы выступать до 40 лет, если спорт получит олимпийские перспективы?
— Если позволит моё состояние здоровья. Это для меня важнее всего. Если оно не позволит, зря выходить не буду.