Проиграв в полуфинале «Ролан Гаррос» Рафаэлю Надалю, Энди Маррей в тот же день купил билет на скоростной поезд Eurostar и всего через несколько часов, проехав в туннеле под Ла-Маншем, оказался в родной Великобритании. Уже на следующей неделе после «Ролан Гаррос» Энди – как, кстати, и Рафаэлю – нужно было играть турнир в лондонском Королевском клубе. В среду британец провёл матч с Ксавье Малиссом, выиграв у него в трёх сетах, а в четверг в двух упорных партиях одолел Янко Типсаревича.
Мне пришлось очень нелегко. Но я ждал упорного матча. Он любит траву, умеет хорошо играть на ней. Кроме того, он просто хороший теннисист. Первый сет получился достаточно неровным. Безусловно, своё дело сделал и дождь – во-первых, перерыв был совсем ни к чему, во-вторых, условия для игры стали неудобными. Большое значение имела моя вторая подача. Я как следует вкладывался в неё, намного лучше, чем в первом матче – и это помогало мне увереннее чувствовать себя на подаче. Ему не удавалось быстро атаковать с моей второй подачи, особенно во втором сете.
Разумеется, на родине внимание к Энди, что называется, зашкаливает. Британец пользуется повышенной популярностью и среди болельщиков, и среди журналистов. Последних, судя по вопросам, больше всего интересует состояние правой лодыжки Маррея, которую он травмировал в парижском матче с Михаэлем Беррером. Ответив на несколько вопросов о прошедшем поединке, Энди на протяжении большей части пресс-конференции рассказывал о состоянии своей лодыжки, восстановительных процедурах, врачах и прогнозах относительно выздоровления к Уимблдону.
— Энди, насколько тяжело было играть против столь опасного соперника?
— Действительно, мне пришлось очень нелегко. Но я ждал упорного матча. Он любит траву, умеет хорошо играть на ней. Кроме того, он просто хороший теннисист. Первый сет получился достаточно неровным. Безусловно, своё дело сделал и дождь – во-первых, перерыв был совсем ни к чему, во-вторых, условия для игры стали неудобными. Большое значение имела моя вторая подача. Я как следует вкладывался в неё, намного лучше, чем в первом матче (с Ксавье Малиссом. – Прим. ред.) – и это помогало мне увереннее чувствовать себя на подаче. Ему не удавалось быстро атаковать с моей второй подачи, особенно во втором сете.
— Наверное, вы должны быть довольны своей нынешней формой? Во всяком случае, вы здорово подходите к мячам и вкладываетесь в удары.
— Не могу сказать, что сейчас я полностью доволен всеми своими ударами. Я не лучшим образом начал оба сета. С другой стороны, я здорово играл в концовках – на самом высоком уровне. Но, надеюсь, следующий матч я проведу лучше.
— У вас есть какие-то трудности с перемещением по корту в связи с повреждённой лодыжкой?
— Безусловно, трава воздействует на лодыжку сильнее, чем грунт, потому что с этим покрытием у ноги более сильное сцепление. Здесь требуется быстро реагировать на удары соперника и резко стартовать, так что нужно тщательно следить за тем, как ставишь свою ногу. К тому же в первые дни на травяных кортах всегда скользко. Надо соблюдать осторожность. Я смотрел несколько матчей и видел, как ребята поскальзывались и падали, так что я очень внимательно следил за собственным перемещением по корту. Думаю, что двигался достаточно хорошо.
— Можете рассказать, к каким выводам пришли врачи, физиотерапевты после того, как вы получили эту травму, что они вам посоветовали?
— На самом деле к доктору я сходил только накануне. Сразу же после своего поражения в Париже я сел на поезд Eurostar и отправился домой. На следующий день я отдыхал и четыре или пять раз прикладывал к ноге лёд. В воскресенье я пошёл тренироваться; но шёл дождь, так что тренировку пришлось проводить в зале. Правда, в любом случае занятия были очень лёгкими, с маленькой нагрузкой. В понедельник я тренировался уже полтора-два часа, больше двигался по корту. Чувствовал я себя при этом вполне нормально. Во вторник играл пару, а перед ней снова тренировался. Я почувствовал боль в ноге, так что на парный матч вышел с лентой – а тренировку проводил с фиксирующей повязкой. При этом во Франции мне уже не были нужны никакие приспособления для ноги, но здесь я почувствовал, что нуждаюсь в чём-то подобном.
— И как вам игралось с повязкой?
— Ну, мне уже приходилось использовать такую же на левой ноге – но проблем с правой лодыжкой у меня прежде не было. Конечно, разница чувствуется – всегда нужна пара дней, чтобы привыкнуть к новым ощущениям. Но в итоге приспосабливаешься к изменениям, и дальше всё идёт нормально.
— А что сказал вам доктор?
— Не сказал, а сказала – это была женщина (смеётся). Знаете, здесь двойственная ситуация. С одной стороны, я хочу играть здесь, хочу провести как можно больше матчей – но при этом хочу поехать на Уимблдон без болевых ощущений в ноге. И, конечно, то, что я в итоге сыграл столько матчей во Франции, вовсе не пошло на пользу моей лодыжке. Возможно, матчи и не вредят ей – но уж точно не способствуют излечению. В ближайшие дни, а также на следующей неделе я обязан сделать всё, чтобы боль в лодыжке прошла. Я хочу избавиться от болевых ощущений.
— То есть если бы не Квинс Клаб, то вы бы просто дали ноге отдохнуть?
— Я и так проделал немало работы, чтобы стабилизировать состояние лодыжки, чтобы она окрепла. Конечно, я не стал бы проводить тренировки на счёт; наверное, я просто немного бил бы по мячу. И я отдохнул бы больше, чем один день – три или четыре. Сделал бы все необходимые процедуры, а затем постепенно стал бы привыкать к покрытию, к правильной игре на нём, к передвижению по корту. Кроме того, продолжил бы делать упражнения по укреплению лодыжки. Вот как всё было бы.
— Значит, вы чувствуете, что играть здесь вам не следовало?
— Сложный вопрос. Как вы знаете, на подготовку к Уимблдону отведено очень мало времени. Конечно, хочется провести хотя бы несколько матчей на этом покрытии. Если бы этот турнир был не нужен, не имел бы никакого значения, тогда я не играл бы на нём. Но это не так, и я попытаюсь провести здесь столько матчей, сколько смогу.
Трава воздействует на лодыжку сильнее, чем грунт, потому что с этим покрытием у ноги более сильное сцепление. Здесь требуется быстро реагировать на удары соперника и резко стартовать, так что нужно тщательно следить за тем, как ставишь свою ногу. К тому же в первые дни на травяных кортах всегда скользко. Надо соблюдать осторожность. Я смотрел несколько матчей и видел, как ребята поскальзывались и падали, так что я очень внимательно следил за собственным перемещением по корту. Думаю, что двигался достаточно хорошо.
— Можно предположить, что скорость покрытия в этом году не идеально подходит вам? Здесь может быть много длинных розыгрышей.
— Корт очень медленный; я не могу понять, почему он такой. Не то чтобы я сильно возражал против медленного травяного корта, но сейчас он слишком медленный. Вероятно, из-за погодных условий что-то пошло не так. Знаете, грунт Парижа в этом году, наоборот, был гораздо быстрее обычного. Трава же здесь очень, очень медленная. Но это даже хорошо – я могу проводить много длинных розыгрышей и подолгу бегать по корту. С этой точки зрения я доволен, но всё равно удивлён столь низкой скоростью отскока мяча от корта.
— В четвертьфинале вам предстоит матч с Марином Чиличем. Чего ждёте от него?
— Наверняка это будет тяжёлая игра. Мне нужно показать хороший теннис, вкладываться в удары. Кроме того, важно будет удачно начать матч. Если мне это удастся, то мои шансы на победу серьёзно возрастут.
А напоследок приведём ещё небольшой блиц-опрос Энди Маррея. Британский теннисист кратко ответил на 16 различных вопросов.
— У вас есть какие-то прозвища?
— Нет, во всяком случае, я про них ничего не знаю. Почти у всех в туре они имеются, но я как-то обошёлся без этого. Видимо, ко мне прозвища не «прилипают». Ха-ха!
— Кем бы вы могли стать, если бы не были теннисистом?
— Меня уже много раз спрашивали об этом, но точного ответа я не знаю. Могу сказать лишь одно: я не работал бы в офисе. Я должен быть в спорте, на улице. Словом, занимался бы чем-нибудь, требующим много движения.
— На какой сайт вы заходите чаще всего?
— Не могу выбрать какой-то один. Пусть будет сборная солянка из баскетбольного фэнтези, футбольного фэнтези, новостей бокса и Youtube.
— Что вы считаете своим главным достижением в теннисе?
— Пожалуй, то, что я стал профессионалом, всё ещё сойдёт в качестве ответа на этот вопрос.
— Если бы про вашу жизнь был снят фильм, кого вы предпочли бы видеть в роли себя?
— Сэра Шона Коннери.
— Что вы делаете, когда не играете в теннис?
— Не думаю о нём. Пытаюсь переключаться на какие-то ежедневные дела, проводить как можно больше времени с девушкой, собаками и друзьями.
— Ваше любимое место отдыха?
— Багамы – очень красивое место. Кроме того, я люблю Майами.
— Вспомните матч Кубка Дэвиса, в котором была наилучшая атмосфера. Из тех, в которых вы участвовали, конечно.
— Во всех домашних матчах есть что-то особенное, а их атмосфера непередаваема. Это отличается от всех остальных теннисных соревнований.
— Кто самый знаменитый человек в вашей телефонной книге?
— Сэр Шон Коннери.
— Если бы вы сейчас спели в караоке, то какую песню бы выбрали?
— Песню группы Killers – Mr Brightside. Я столько раз пел её на Playstation, можно сказать, затёр до дыр… Знаете, в игре я набрал много очков – но вы, определённо, не согласитесь заплатить ни цента, чтобы услышать, как я её пою.
Корт очень медленный; я не могу понять, почему он такой. Не то чтобы я сильно возражал против медленного травяного корта, но сейчас он слишком медленный. Вероятно, из-за погодных условий что-то пошло не так. Знаете, грунт Парижа в этом году, наоборот, был гораздо быстрее обычного. Трава же здесь очень, очень медленная. Но это даже хорошо – я могу проводить много длинных розыгрышей и подолгу бегать по корту. С этой точки зрения я доволен, но всё равно удивлён столь низкой скоростью отскока мяча от корта.
— У вас есть какие-то особые приметы, ритуалы, которых вы придерживаетесь перед теннисными матчами?
— Нет, ничего особенного. Я просто люблю пораньше прийти в раздевалку, расслабиться, настроиться на нужную волну.
— Какую музыку вы скачивали на iTunes в последний раз?
— Знаете, недавно я случайно искупался со своим iPod в море, и это временно положило конец моим отношениям с iTunes.
— Если бы вы могли выбрать трёх людей, с которыми сходите на ужин, кто бы это был?
— Мухаммед Али, Рики Джервейс и Жозе Моуринью.
— Ваше лучшее воспоминание, связанное с Кубком Дэвиса?
— Первое выступление за страну всегда запоминается лучше всего. А ещё мы с Дэвидом Шервудом обыграли Джонатана Эрлиха и Энди Рама в Израиле, и это тоже было здорово.
— А худшее?
— Любая встреча, которую мы проигрываем. Знаю, звучит банально, но это так.
— Расскажите нам об Энди Маррее что-нибудь такое, чего мы не знаем.
— В другой жизни я мог бы быть неплохим футболистом. И ещё я чихаю, если смотрю на солнце.