Светлана Кузнецова в воскресенье, 2 июня, переиграла Анжелику Кербер и вышла в четвертьфинал «Ролан Гаррос» в шестой раз в карьере. После встречи Кузнецова ответила на вопросы журналистов, в том числе корреспондента «Чемпионат.com», и поведала, что пока не достигла уровня «Ролан Гаррос»-2009, о разговорах с Сереной в раздевалке, предстоящем матче с ней, вкусном парижском тирамису и многом другом.
— Светлана, вы чувствуете себя на турнире как в 2009 году, когда вы завоевали титул?
— Нет, до того уровня мне пока всё ещё далеко. Когда я играю здесь, у меня всегда множество приятных воспоминаний. Я люблю играть в Париже. Это помогает мне показывать свою лучшую игру, и всё вокруг становится особенным.
— Вы сумели превзойти соперницу, которая действовала достаточно стабильно. Что, на ваш взгляд, стало ключевым фактором в вашем успехе?
— Мне кажется, что я могла бы сыграть лучше во втором сете. Однако когда я выходила вперёд, то сама себя слегка останавливала. Было очень важно не повторить эту ошибку в третьем сете. Возможно, я слишком торопилась в некоторых эпизодах во второй партии, а в решающем сете играла больше длинных розыгрышей. Я старалась наносить мощные удары только в тех случаях, когда у меня была хорошая позиция.
В этом году я уже дважды проигрывала Кербер, при этом я всё время подбиралась к ней близко. В Мадриде у меня было много шансов, но она рисковала и всё попадала. Я понимала, что сегодня она будет играть иначе. Я могла победить в двух сетах, но хорошо, что сумела удачно сыграть в третьем сете и выиграть.
— Вы сказали, что вы себя слегка останавливали. Вы имели в виду, что старались играть длинные розыгрыши?
— Наоборот. Иногда я старалась рвануть вперёд, когда этого не требовалось. Такая игра ей лучше подходит. Мне выгоднее было больше играть на задней линии.
— Как вы можете объяснить, что у вас порой бывают серии неудач по несколько месяцев, а затем вы приезжаете на турнир «Большого шлема» и показываете совсем другие результаты?
— Да вроде в этом году всё не так и плохо было.
— Я не имел в виду конкретно этот год.
— У меня были тяжёлые времена. Но турниры «Большого шлема» всегда заставляют показывать лучшее, на что я способна. Это происходит само собой, мне не приходится себя заставлять. Потому что на маленьких турнирах мне всегда тяжело, а это всё-таки Открытый чемпионат Франции, что уже говорит само за себя.
— Вы здесь уже бывали раньше.
— Правда? Разве я была тут? (Смеётся.)
— Раньше в основном вы были выше в рейтинге, а сейчас вам приходится играть с девушками, которые выше вас.
— Меня это не слишком заботит. Я стараюсь просто выйти на корт и показать свою игру. Иногда я могу сыграть очень хорошо, а иногда у меня случаются плохие дни. Возможно, у меня их больше, чем у других теннисисток. Я просто стараюсь делать свою работу и не думаю о том, что я ниже или выше в рейтинге.
— Вы играли с Сереной Уильямс много раз и выступали неплохо против неё. Какие ощущения перед новым матчем?
— Честно говоря, я не помню, сколько именно раз мы с ней играли. В данный момент она явно лучшая теннисистка мира. Она показывает потрясающий теннис. Но я верю, что я могу соревноваться с ней в мои удачные дни. Скрестив пальцы, надеюсь, что во время четвертьфинала у меня будет хороший день. Она настоящий боец, с ней всегда интересно играть. Я постараюсь показать свою лучшую игру против Уильямс.
— Играть с ней для вас особое наслаждение?
— Да. У нас было несколько напряжённых матчей.
— Впервые на этой неделе вы сыграли на Шатрье, а ваша пресс-конференция проходит в центральном зале. Может, и хорошо, что на первой неделе к вам не было повышенного внимания?
— Знаете, бывает, летишь в эконом-классе, приходят и говорят, что у тебя апгрейд до бизнес-класса, вот меня сегодня также повысили до Шатрье и главного пресс-рума. А если серьёзно, то я просто играю и не думаю об этом. Если на этом постоянно зацикливаться, что мне никогда ничего хорошего не достаётся, если я не дойду до полуфинала или финала, то я могу сойти с ума. Это так и есть, но на это не надо обращать внимание.
— Вы в хорошем настроении, улыбаетесь. Это был тот матч, который нужно было выиграть?
— В этом году я уже дважды проигрывала Кербер, при этом я всё время подбиралась к ней близко.
С Сереной виделись в раздевалке. Она на меня постоянно смотрит и улыбается. Я у неё спрашиваю, что ты улыбаешься? А она отвечает, что я смешная. Я говорю, что, может, мне тогда в цирк пойти?
В Мадриде у меня было много шансов, но она рисковала и всё попадала. Я понимала, что сегодня она будет играть иначе. Я могла победить в двух сетах, но хорошо, что сумела удачно сыграть в третьем сете и выиграть.
— А что пошло не так после 2:0 во второй партии?
— Сложно сказать. Может, поторопилась в некоторых моментах. Кровь кипит, хочется сыграть быстрее, выше, сильнее. Но во втором сете это не очень получалось. В третьей партии, когда повела, было важно избежать повторения собственных ошибок. Мне кажется, что мне удалось скорректировать игру в правильном направлении.
— Вопрос по поводу техники. В Швеции модным нововведением является движение левой руки на подаче. Такая техника была у Роддика, и так всех учат теперь. На ваш взгляд, в этом есть какой-то смысл?
— Я первый раз в жизни слышу про левую руку, если честно.
— Правда?
— Да, меня учили чуть подольше держать левую руку после подброса мяча. А про это мне никто никогда ничего не говорил. Какая разница, куда идёт левая рука, ведь главное подать в корт. Если в технике начать копаться, то можно будет этим заниматься всю жизнь. Я помню Аи Сугияму, которая очень хорошо играла, но всю жизнь пыталась изменить удар справа. Теннисисты ведь это не механика, они скорее как артисты – творят на корте. Можно чуть-чуть подправить, но если на этом зацикливаться, то в решающий момент начинаешь ошибаться, и вообще ничего не получается. Я отношусь к своей игре так, как будто я рисую на корте. Если у меня так получается, значит я так и буду бить. Чем раскованнее движения на корте, тем лучше.
— То есть надо идти от естественного?
— Но не все так идут, посмотрите на Бартоли – это полная противоположность этому. Но каждый ищет своё.
— У вас очень естественная техника…
— Вы знаете, один раз со мной произошло то, чего я никогда не забуду. Это если не считать тренировок с Бартоли. И вот одна девочка пришла к физиотерапевту и сказала ему, что мне надо, чтобы левый локоть не сгибался. То есть она тейпом себе завязала так, чтобы не могла сгибать локоть. Она пошла тренировать подачу и таким образом подбрасывала мяч. Можно миллион способов придумать, а у каждого тренера есть своя фишка.
— Но вам подобные наставники не попадались?
— Да, это даже не обсуждается. Если я что-то такое увидела бы, то сразу бы сказала: «До свидания, я пошла» (смеётся).
— Вы с Сереной пересекались на этом турнире?
— В раздевалке виделись. Она на меня постоянно смотрит и улыбается. Я у неё спрашиваю, что ты улыбаешься? А она отвечает, что я смешная. Я говорю, что, может, мне тогда в цирк пойти? (Смеётся.)
Но в целом у нас с ней нормальные отношения, но понятно, что на корте будет совсем другое.
— А по предстоящему матчу что ещё можете сказать?
— У нас были отличные матчи дважды на «Ролан Гаррос» и один на Australian Open, причём уже довольно давно. Для меня это будет хороший шанс проверить себя. Буду бороться, надеюсь, что у меня будет хороший день и всё будет получаться.
— Смотреть какую-то нарезку с её матчами не будете?
— Я чуть-чуть смотрела её поединок с Винчи. Но я же не играю резаными слева, так что у нас совсем другой теннис будет. У Серены тоже разные дни бывают.
— Здесь во Франции очень хорошая выпечка. Вы что-то пробуете?
— Я себе иногда что-нибудь позволяю. У нас здесь есть один ресторан, там по-моему самый вкусный тирамису, который я ела в своей жизни. Я не люблю шоколад, а там он как раз без него подаётся. Я не могу жить, запрещая себе всё сладкое. Мне кажется, что надо позволять, но в меру.
— А свежий круасанчик с утра с кофе?
— Нет. Не люблю. И кофе я не пью.