Мария Шарапова – о Серене Уильямс и многом другом

Мария Шарапова, чемпионка Уимблдона-2004, начала своё выступление на этом турнире с непростой победы над Кристиной Младенович – 7:6 (7:5), 6:3. Во втором круге россиянка встретится с 20-летней португалкой Мишель Ларшер де Бриту, которая сейчас находится во второй сотне рейтинга. На послематчевой пресс-конференции, впрочем, Шарапову больше спрашивали не о её матчах, а о недавнем конфликте с Сереной Уильямс и отношениях с другими теннисистками в туре.

— В преддверии старта турнира вы сказали, что ожидаете тяжёлого матча в первом круге. Можно сказать, что так и вышло?
— Да, определённо. Я ждала, что так получится, и что она будет играть по-настоящему здорово. Думаю, её игра подходит для травяных кортов. Как вы видели, у неё очень хорошая подача, особенно первая. Ведь в первом сете у нас не было ни одного брейка, что довольно редко встречается в женском теннисе. Здорово, что мне удалось сделать брейк в начале второй партии и повести со счётом 4:1. Я на самом деле довольна тем, как провела свой первый поединок на турнире. Стартовые матчи всегда достаточно тяжелы, особенно на траве.

— Вам нравится, когда вы уже вначале встречаетесь с непростой соперницей? Сразу чувствуете вкус борьбы?
— Я просто играю против теннисистки, которая оказывается на другой стороне корта. Ведь я не могу выбирать для себя соперницу. Игра каких-то теннисисток лучше подходит именно для травы, так что с ними, пожалуй, лучше встречаться на других турнирах. Но в любом случае в каждом поединке ты стараешься победить.

— После комментариев, которые вы дали в субботу, Серена сказала, что встречалась с вами и лично извинилась. Что именно произошло?
— Гм, если честно, я уже сказала по этой теме всё, что хотела. Сейчас начался Уимблдон – а это моя работа. Так что я была бы очень благодарна, если бы мы оставили этот вопрос позади и двигались дальше.

— Просто хочется понять: она сказала, что извинилась. Вы приняли её извинения?
— Как я только что сказала, я действительно предпочла бы двигаться дальше.

— Ваше нежелание говорить на эту тему отчасти объясняется тем, что вы не хотите отвлекаться на неё?
— Смотрите, стартовал Уимблдон. Это один из самых захватывающих теннисных турниров в мире. Сейчас мы все работаем на нём. Наша работа заключается в том, чтобы выходить на корт и пытаться выигрывать матчи – и всё. Сейчас именно это является самой главной вещью в моей жизни.

— Случившееся вызывает у вас скорее печаль или гнев?
— Ровным счётом ничего.

— На этой неделе празднуется 40-летие WTA. Скажите, кого бы вы назвали самой великой теннисисткой всех времён и почему?
— Это очень трудный вопрос – ведь я не принадлежу к поколению, которое состоит из легендарных игроков. А объективно оценивать можно только тех, с кем пересекаешься на корте. Я никогда не играла, скажем, со Штеффи Граф, с Крис Эверт, с Навратиловой — а каждая из них, безусловно, является великой чемпионкой. Все они, и многие другие тоже, заслуживают исключительно почёта и уважения. И я не думаю, что нужно говорить, что кто-то из них более великая, чем остальные. Для этого нет никаких оснований.

— А если бы вы смогли сыграть с кем-то, с кем ни разу не встречались, кого из них выбрали бы?
— Наверное, Штеффи.

У каждого человека свои интересы. У меня есть друзья, работающие в совершенно других сферах и интересующиеся совершенно другими вещами, которых я встречала на самых разных отрезках жизни. Видимо, многие думают, что раз мы теннисистки, то должны быть лучшими друзьями. Но не забывайте, что теннис – это лишь небольшая часть жизни.

— Как думаете, вам удалось бы справиться с её великолепным форхендом, с её скоростью?
— Я думаю, она бы просто разбила меня в пух и прах (улыбается).

— Вы наверняка видели её игру. Помните ли вы, как она доминировала в теннисе, и было ли у вас тогда ощущение, что она может победить кого угодно?
— Честно говоря, я не задумывалась о её доминировании. На самом деле я никогда не смотрела много теннисных турниров. Я знаю не слишком много статистических фактов и следила за теннисом в основном тогда, когда по телевидению показывали турниры «Большого шлема». А что касается того, кто и в какой год доминировал, каково соотношение чьих-либо личных встреч и тому подобного – этого я не знаю. Мне просто нравилось смотреть за игрой Штеффи – мне импонировали её теннис, самообладание, то, как она держала себя.

— Вы сказали, что она наверняка разбила бы вас в пух и прах. А как, по-вашему, мог бы сложиться матч Граф против Серены Уильямс (кстати, они успели дважды встретиться в 1999 году; Штеффи выиграла в 1/8 финала Сиднея, а Серена – в финале Индиан-Уэллса. – Прим. ред.)?
— У них абсолютно разный стиль игры. У Штеффи среди прочего был замечательный резаный удар, который является серьёзным оружием, особенно на траве. Не знаю, кто бы победил в таком матче, но это точно был бы очень интересный поединок.

— Возвращаясь к вашему высказыванию о том, что начался Уимблдон, что это ваша работа – вы привыкли так тщательно отделять одно от другого? И было ли в этот раз сложнее абстрагироваться от всех внешних факторов?
— Нет, совсем нет. Я всегда так относилась к разделению жизни и карьеры и, надеюсь, продолжу делать это. Я работаю ради этих моментов, моментов, когда выхожу на корт. Почему я должна думать о чём-то другом?

— В целом у вас хорошие отношения с другими теннисистками на турнире?
— Во время турнира? Не думаю, что это важно. Не могу сказать, что я по-настоящему близка со многими игроками. И вне корта я не назвала бы очень многих людей своими настоящими друзьями – зато таковые есть во всех частях света, в том числе и в Англии. Поэтому мне приятно здесь находиться. Нет ощущения, что я нахожусь далеко от дома.

— То, что теннис состоит исключительно из поединков, из матчей один на один, где непременно должен быть победитель и побеждённый – это тяжёлая часть работы или это скорее то, от чего вы, будучи любящей соревноваться натурой, получаете удовольствие?
— Да, это доставляет мне удовольствие. Это как минимум одна из причин, по которым я играю в теннис – а возможно, и основная. Мне нравится бороться за победу, неважно, в первом круге или в финале. Думаю, все дети, занимающиеся теннисом, мечтают о своих победах на крупнейших турнирах – таких, как Уимблдон. И я сейчас не вижу никаких причин, мешающих сфокусироваться на этом соревновании и наслаждаться им.

— Что можете сказать о следующей сопернице (Мишель Ларшер де Бриту)?
— По-моему, я с ней никогда не встречалась. Но она перспективная теннисистка, у неё хорошая игра. Думаю, её теннис хорошо подходит для травы. Посмотрим.

— То, что вы не слишком близки с другими теннисистками, это часть какой-то стратегии?
— Нет, дело совсем не в стратегии. Просто я не считаю, что одна только принадлежность к одному и тому же виду спорта обязывает дружить со всеми, что все теннисистки непременно должны отлично ладить между собой. У каждого человека свои интересы. У меня есть друзья, работающие в совершенно других сферах и интересующиеся совершенно другими вещами, которых я встречала на самых разных отрезках жизни. Видимо, многие думают, что раз мы теннисистки, то должны быть лучшими друзьями. Но не забывайте, что теннис – это лишь небольшая часть жизни. Нас интересуют и многие другие вещи.

— Некоторые спортсмены не хотят дружить с коллегами, потому что не желают делиться какими-то секретами или формировать личные привязанности.
— Не думаю, что у меня тут есть какие-то настоящие секреты.

— А как вы относились к Ким Клейстерс, когда она играла в туре? Ведь она была очень общительной и даже говорила, что одна из её целей – заводить новые знакомства в туре, дружить с кем-то.
— Мне всегда нравилась Ким. Она не только отличная теннисистка, но и очень приятный человек. Думаю, именно поэтому все до сих пор относятся к ней с уважением.

— Вы сказали, что любите бывать в Англии. А что именно вам здесь нравится больше, чем в других местах, которые посещали?
— Ну, здесь, на Уимблдоне, есть ощущение, словно ты вовсе и не находишься в большом городе. Гораздо приятнее просыпаться и слышать пение птиц, нежели автомобили и другие вещи, которые я слышала каждый день на протяжении последних шести – семи недель. Мне действительно очень нравится приезжать сюда, жить в своём доме и готовить, а не ходить куда-то ещё, чтобы поесть. Домашнюю обстановку я люблю куда больше, чем отели и рестораны.