Интервью с теннисистом из Казахстана Александром Бубликом: о лучшей неделе в жизни, тёрках в ATP-туре, семье и карьере

Титулы в Антверпене и Галле, четвёртый круг Уимблдона — это самый успешный сезон для 32-го в мире Александра Бублика. Неделю в Германии один из главных шоуменов ATP вообще назвал лучшей в жизни. Кстати, к этому статусу представитель Казахстана в последние годы относится скептически, хотя понимает и принимает это. Мы откровенно пообщались с Александром о сезоне в частности и о жизни в целом. Обсудили его психи, новый имидж и проблемы тура. А также вспомнили поездку на Каннский кинофестиваль, невозможность участия в Кубке Лэйвера и самого смешного игрока про-тура.

• Лучшая неделя в жизни, финал с Рублёвым, личное
• Красная дорожка в Каннах, дизайнерская одежда, Кубок Лэйвера
• Имидж шоумена, взросление, эмоции и собаки
• Тёрки в туре, победа любой ценой, окружение
• Открытие года, самый смешной в туре, лучшее празднование
• Современные болельщики и проблема с мячами
• Теннис — 30% жизни, цели, вдохновение

Лучшая неделя в жизни, финал с Рублёвым, личное

— Александр, Антверпен, Галле, четвёртый круг Уимблдона. На фоне чего пришёл успех: рождение первенца и эмоциональная стабильность? Или физика?
— Всегда хочется выигрывать. Но теннис такой вид спорта, что ты не можешь знать, когда будешь играть хорошо. Мы общалась с Андреем Рублёвым на эту тему. Бывало, выигрываешь турнир и думаешь – хороший турнир. Приезжаешь на следующий год – и как подтвердить? Даниил [Медведев] ни разу не подтверждал – взял 20 титулов. У него 20 лучших турниров, которые он выигрывал и ни разу не подтвердил. Ты никогда не знаешь, в каком эмоциональном, физическом состоянии окажешься, при том что тренируешься очень хорошо, за день до матча тоже всё отлично, но выходишь на корт — и ничего не получается. Лучшие игроки – из топ-10 или топ-5 – умудряются находить даже в свой худший день хорошую игру и способ выиграть.

А игроки уровнем ниже нет – у меня с этим проблемы: если себя плохо чувствую, мне сложнее найти некие ключи к победе в матче. И поэтому Антверпен — могу сказать точно — результат работы после провальной Астаны и пропуска Шанхая. Мы целенаправленно работали над той игрой, которая нужна в залах. И Галле скорее удачное стечение обстоятельств, некая лучшая неделя в году и даже в жизни – я показал свой лучший теннис. Следом Уимблдон. В Лондоне я не был удивлён, что дошёл до четвёртого круга – была хорошая сетка. Я просто воспользовался своим шансом.

— Тот финал в Галле с Рублёвым… Кажется, я никогда не видела вас таким сосредоточенным и нацеленным на результат.
— Когда доходишь до финала, играть проще.

— Неожиданно.
— Да, несмотря на статистику в финалах: у меня их девять – и три титула. Я шесть раз проигрывал в решающих матчах. Есть нервы, но при этом ты уже почувствовал корт, выиграл три, четыре, пять матчей. Ты готов. И в Галле я нервничал – был первый финал уровня ATP-500. Но я знал, что играю хорошо и могу взять турнир. А там дальше будь что будет.

— Тогда же завирусилось чудесное видео, как вы целуете своего новорождённого Василия. Почему настолько редко ездите с семьёй по турнирам? С виду вам это помогает. Алиса Медведева, например, хедлайнер.
— Не хотел бы, чтобы мой ребёнок становился «хедлайнером», как вы выразились. Или чтобы фотографии с ребёнком были во всех пабликах мира. Считаю, что личная жизнь должна быть личной, по крайней мере, для меня. Жена очень правильную вещь сказала. Я что-то хотел выложить с отдыха – очень много милых фото было – а она спросила: «Ты бы хотел, чтобы твои детские фотографии видел весь мир, когда бы ты уже вырос?» Подумал, что, наверное, нет. Поэтому хотелось бы, чтобы он сам, когда вырастет, решил – выставлять детские фото или нет. Да, мне как родителю кажется, что это смешно.

Но мне бы точно не понравилось, если бы родители выложили 2 тысячи фотографий за 18 лет жизни. Я делюсь как публичное лицо, даже в какой-то степени обязан – частичка меня просит это делать – спонсоры, фанаты. Я стараюсь делиться частичкой личной жизни, но делаю это крайне точечно и с большой осторожностью.

Красная дорожка в Каннах, дизайнерская одежда, Кубок Лэйвера

— Ещё одно популярное фото — вы в Каннах. Как там очутились?
— Было частное приглашение от одной компании, которая спонсирует Каннский фестиваль на протяжении столетий – ювелирный дом. На самом деле, не понимал масштаба мероприятия – сначала даже отказался. А потом изучил этот вопрос, понял, что надо бы идти. Причём я проиграл Касперу Рууду на «Мастерсе» в Риме и тут же должен был ехать в Канны.

— А откуда шикарные образы? Заранее подготовили?
— Нет, мы по пути заехали – были приглашены в гости к великому дизайнеру Брунелло Кучинелли, были у него на вилле. Мы не ехали туда специально, но в Риме на моих матчах был теннисный «праздник» – жгли файеры, и оказалось, что нас заметили и пригласили. К тому же одному из своих агентов я выражал любовь к этому бренду – и нам написали. У него в городе Саломео есть бутик – первый магазин марки Брунелло – и так как город находится на пути из Рима в Монако, мы там и приоделись. И пошли на Каннский фестиваль.

— Отлично провели время?
— Да, нам очень повезло с фильмом: попали на «Индиану Джонса» – последнюю работу Харрисона Форда. И он был там. Мы его видели на расстоянии трёх-четырёх метров. Понятно, у него там охрана и много других людей, с которыми он знаком.

— За руку удалось поприветствовать?
— Нет-нет. Это всё-таки мероприятие для актёров. Мы прошли по красной дорожке, а затем в театр.

— О другом приглашении – Кубок Лэйвера. Кажется, вы идеальный кандидат. Вы отказываетесь? Вас не приглашают?
— Там достаточно сложная история. Но, кажется, Джон Макинрой думает, что команда Мира – это Америка, Канада, Австралия и Южная Америка. Что вполне может быть и так. Диего Шварцман на тот момент вроде был №10 в мире – его нельзя было не взять. Я изъявлял желание, хотел бы сыграть и люблю командные мероприятия. Но почему-то я уверен в том, что «мир» – это все, кто говорит по-английски. Буду рад, если он это прочитает (улыбается).

Имидж шоумена, взросление, эмоции и собаки

— Об австралийцах. Ник Кирьос как-то говорил, что за камерой он вполне себе дружелюбный парень. А то, что мы видим – имидж шоумена, такая картинка. А вы? На камеру тот же, что и в жизни?
— Про меня часто говорят: шоумен, джокер – это ко мне уже приклеилось с годами, потому что я действительно таким был, может быть, лет пять назад себя так вёл. Но сейчас это, наверное, некий ярлык, с которым в какой-то степени я согласен. Потому что когда я поднимался в рейтинге, так и было: старался сделать что-то экстраординарное, нежели просто выиграть. С возрастом понимаешь, что уже что-то не хочется делать, где-то неинтересно: между ног я ударил столько раз, что это увидел весь мир. И сколько раз с руки подал… Так что, наверное, уже нет.

Но, безусловно, я люблю шоу и считаю, что теннис прежде всего – игра, развлечение. Сейчас идёт такая тенденция и внутри тура: теннис – это некий тяжёлый, спортивный труд, такая работа, некое бремя. А я так не считаю. Это игра, в которую играет исключительно спортсмен. У него есть команда, которая работает с ним ровно потому, что хочет проводить хорошо время и просто чего-то добиваться.

— У вас так?
— Да, мы не ставим глобальных целей: если завтра по какой-то причине моя карьера завершится, я посмотрю назад с улыбкой. Для меня лично это важно. Мне уже нечего доказывать людям вокруг. Может, кто-то скажет, что это неправда и я должен всем вокруг что-то доказывать. Но должен я себе – и себе я доказал. Наверное, с середины прошлого года играю только для себя. То есть, когда придёт тот день, когда захочу закончить, я должен это сделать с улыбкой. И через два года не схватить ракетку и не побежать играть «челленджеры» по уайлд-кард…

Теннис – это игра, это часть жизни, это детская мечта, это долгие часы работы, это стояние перед зеркалом, когда визуализируешь себя на этих стадионах. Я это говорю – и у меня мурашки, потому что я это делал, мне очень сильно хотелось играть. А когда ты заиграл, пошло отторжение – пошли скандальные вещи типа интервью про деньги. А потом приходит понимание – это жизнь.

Вы когда спросили: такой я или нет… На мой взгляд, только дурак не меняется, не меняет своего мнения и поведения. Потому что если человек думает, он меняет своё мнение о некоторых вещах. Точно так же я – меняю мнение о многом. И, соответственно, с середины прошлого года понял, что люблю теннис – это было моей мечтой, и я живу этой мечтой. Поэтому доволен тем, что происходит — вне зависимости от результатов.

— Но по ходу матчей проскакивает.
— Это всё эмоции…

— Комментарии читаете?
— Не особо, но вижу статьи, потому что всё разлетается таким тиражом – по 20 млн просмотров, как я ракетки ломаю.

— Или как не любите собак…
— Я больше скажу: мы сейчас с Кареном Хачановым играли в шахматы – и не доиграли, потому что и там даже начали ругаться. Я проигрывал – глупо отдал королеву, потом он, я начал смеяться, а он: «Что ты ржёшь». Потому что это эмоции, мы спортсмены. В любом случае я выхожу – я хочу выиграть. Все эти истории про собак, Хертогенбосх и ракетки – это же я злюсь конкретно в моменте. И особенно если ты такая персона – от которой хотят, чтобы так сделал, люди ждут этого – так и получается. Потом ещё додумывают, что я шесть ракеток сломал в раздевалке, или говорят, что и жену свою бью, раз ракетки ломаю.

Говорю абсолютно честно: моему менеджеру даже писали, что мне нужна психологическая помощь. Потому что я, видите ли, в моменте что-то минуту себе говорю: пять фраз за два часа матча. Это всего лишь 30 секунд моей жизни, в которых, к сожалению, я сказал всё, что думаю о том, что происходит. И то, даже не всё… В Хертогенбосхе сказал всё, когда сидел и рассказывал. Но я даже не знал, что там такой громкий [микрофон]. Разговаривал с собой, потому что, думаю, у каждого человека есть минута, когда он разговаривает сам с собой – и он искренен.

В моменте я был искренен с собой, потому что целыми днями тренируюсь и не могу попасть в корт, понимаете. К сожалению, каждая такая моя выходка [отслеживается], как если мы говорим про Ника или Новака. Джокович на пляже сидит, а ему говорят, что он детям не помогает, потому что не сфоткался с ними.

— Ему и это приписывают.
— Всё, чтобы он ни сделал, ему приписывают. Потому что когда-то там он что-то кому-то сделал – «Большой тройке» или фанатам. Тут то же самое. Это каких-то 10 минут моей жизни, которые стали достоянием всего мира и переведены на все возможные языки мира. Три секунды на US Open были превращены в самый большой теннисный инфоповод: все люди, которых даже не спрашивали, высказались. Как и те, о которых никто не знает.

Хотя за US Open мне пришёл штраф в пять раз меньше, чем за Хертогенбосх. За ракетки мне вообще ничего не дали. У них какие-то свои правила: считают, что это плохо – и дают штраф. В правилах написано: чтобы получить штраф, я должен направить свои слова на кого-то. А я ни на кого не направлял – просто дали штраф, так как посчитали, что сказал это кому-то. Они решают это, исходя из своих предпочтений, что является полнейшим бардаком. Так делать нельзя – это беспредел.

Тёрки в туре, победа любой ценой, окружение

— Вы сказали, что теннис по восприятию становится более тяжёлым, а вы любите шоу. Каким он будет через пять лет?
— Многие топы нулевых сейчас тренеры, и мы общаемся. Я недавно разговаривал с марокканцем, тренером Уго Гастона Юнесом Эль-Айнауи. И он рассказывал про их времена, как и многие физио АТР, которые у всех одни. Они проходили времена, условно, Джимми Коннорса или Марата Сафина. И рассказывали, что были случаи в Монако, когда кто-то брал медикал-тайм, такие тактические перерывы, чтобы сбить человека, при этом не сбивая себя. Сейчас теннисисты этим гордятся – они это называют mind games или «играми разума». Когда ломаешь ракетки – ты плохой, а когда мешаешь намеренно сопернику, сбиваешь его с ритма – ты молодец. Говорю про конкретных двух игроков.

— Про каких?
— Не буду называть их имена. Да и их много. Мы все под камерами, всё видим. Так вот один из физиотерапевтов – ему под 70 лет – рассказывал, что когда-то, условно, в 1992 или 1998 году в Монте-Карло приехал новичок из квалификации, прошёл, устроил такое, а ему потом то ли Коннорс, то ли кто-то ещё в раздевалке навставлял «пистонов». Сказали: «У нас так себя не ведут, веди себя как положено». Сейчас такое невозможно, потому что человек тут же расплачется и побежит жаловаться в ATP.

— На других игроков?
— Да-да.

— Думала, это большая семья.
— Нет, конечно. С этим очень тяжело. Есть некоторые личности, которые общаются с другими. Но в основном нет. Откуда тогда у людей из ATP информация: был какой-то опрос по какой-то щепетильной теме с припиской «исходя из слов игроков, другие часто относятся плохо, допустим, к представителям сексуальных меньшинств* («Международное общественное движение ЛГБТ» признано экстремистской организацией и запрещено на территории РФ)». Это какая-то информация из раздевалки. Откуда – мы не знаем…

— Приходится выбирать своё окружение в туре?
— К сожалению, это практически невозможно, потому что мы ни с кем не общаемся. Понятно, с русскими ребятами, с кем выросли, общаемся. Но близкое общение, на мой взгляд, очень тяжёло даётся. Потому что сегодня ты друг, завтра же играешь с человеком, а он начинает брать тактические медикалы. Я не могу этого понять. Для меня не существует побед любой ценой.

— За собой не замечали?
— Может быть, и делал, когда был молодым — не отрицаю. Но сейчас для меня более приемлемо проиграть с достоинством – могу ругаться, бить ракетки, но ничего не делаю в сторону соперника, не пытаюсь сбить, вывести его из себя подручными способами. Гораздо важнее проиграть с честью и спокойно уйти с корта. Сейчас у сетки распространены рукопожатия, когда люди уходят в сторону и не жмут руки. Ты проиграл, так веди себя как мужчина – пожми руку. Потом можешь вести себя как хочешь, говорить всë, что хочешь. Но зачем это делать прилюдно?

Открытие года, самый смешной в туре, лучшее празднование

— Кто для вас стал открытием сезона?
— Удивил Янник Синнер. Когда я его впервые увидел в 2020 году, он стоял, может быть, 150-м и только начинал играть. Мы всегда с тренером говорили, что он должен стать первым в мире – у него всё для этого есть. И в этом году он наконец это показал, я очень рад – люблю Янника, мы с ним в хороших отношениях. Он действительно стал преемником Джоковича, встал вровень с Даней Медведевым. Думаю, в следующем году он может стать первой ракеткой мира.

— Лучшая подача?
— Ник Кирьос. У него лучшая подача в мире, которая когда-либо была в теннисе.

— Удар справа?
— Андрей Рублев.

— Бэкхенд?
— Новак Джокович.

— А кто самый смешной в туре?
— Сложный вопрос. Я к французам хорошо отношусь. Мне кажется, Бенуа Пэр смешной, Гаэль Монфис в тему шутит. Кстати, Бен Шелтон, на удивление, очень даже приятный парень, любит острое словцо вставить. Мы познакомились на турнирах UTS. После чего стали общаться.

— Чувствуется, там есть характер. И эти его празднования. Обсуждается в туре?
— Когда Джокович позвонил ему? Конечно, следим. Не скажу, что прям обсуждается. Но помню, когда Бен и Артюр Фис переписывались, и Шелтон пожелал ему выиграть турнир, а Фис мне проиграл, то я потом в Париже сказал Бену, что надо было трубку также повесить после этих разговоров. Он сказал, что было бы здорово. Но я решил так не делать (улыбается).

— Кто тогда круче всех празднует победу?
— Не люблю громких празднований. Мне нравится, как празднует Даня, потому что он выигрывает и показывает всем видом, что так и должно быть – улыбнулся и пошёл дальше, мол, а что вы хотели?

Современные болельщики и проблема с мячами

— Его экстравагантность не всем нравится. Как вам современная публика?
— Публика – это часть тенниса. Не будет людей – мы не увидим спорта. Футбол тому подтверждение. Болельщикам нужно давать больше возможностей, как и игрокам. Если болельщик ведёт себя неправильно, он должен понимать, что что-то может произойти. Если на поле выбегает болельщик, футболисты не разбегаются в разные стороны, понимаете, а теннисисты почему-то бегут. Если теннисист скажет зрителю замолчи или заткнись, то дадут предупреждение – подобное Медведев на французском сказал фанату. А он просто попросил его замолчать и сделал это даже культурно.

Если зрители могут себе подобное позволять, то и мы должны. Мы там благодаря им, они – благодаря нам. Мы друг для друга. Они любят теннис, и благодаря им мы зарабатываем большие деньги, но если бы не они – было бы скучно. Здесь, в Санкт-Петербурге, стадион или 15 тысяч, или 100 человек – абсолютно разный турнир, разного масштаба. Поэтому, считаю, зрители вправе свистеть, кричать, главное, чтобы не мешали. Есть правила этикета в теннисе, соблюдайте: делайте, что хотите между розыгрышами, но дайте игрокам возможность отвечать, если он хочет. И не делайте из этого проблему. Не нравится, что нужно обязательно жаловаться судье, если кто-то кричит с трибун. Меня учили по-другому: не могу жаловаться. Ты либо не реагируй, либо отвечай сам. Но ATP движется в другом направлении.

— Как и с мячами…
— Это большая проблема в туре – мы меняем мячи еженедельно. А если ты доиграл турнир до пятницы или субботы, то меняешь мяч уже на следующей неделе. Пропуск Шанхая дал свои плоды – восстановился и выиграл Антверпен. Сейчас всё нормально, но стараемся тренироваться одинаковыми мячами. Однако даже здесь, в Санкт-Петербурге, я тренировался другими – не теми, что играем в туре. В нынешнее время это реальность. Многие теннисисты разного уровня говорят об этом во всеуслышание – пишут в социальных сетях, активно продвигают. Я это на 100% поддерживаю, потому что в АТР рано или поздно должны к нам прислушаться, но всегда есть вариант, что этого может не произойти и мы будем вынуждены постоянно играть разными мячами. И нужно привыкать.

— Алькарас предлагал на каждом континенте играть определённым мячом.
— Считаю, играть должны по покрытиям. Один мяч на открытом харде, второй – на закрытом, третий – на грунте, а на траве с мячами «Шлезенгер», думаю, проблем нет. Мячи должны выбирать игроки: мы должны собраться – первые 50-100 человек рейтинга. Они же часто нам отправляют письма из разряда: «Что вы думаете по поводу того или иного турнира, мероприятия», «Как вы относитесь к тому или иному игроку». Присылают нам брошюру, в которой мы анонимно тыкаем клавиши и даём ответы. Почему так нельзя сделать с мячами?

Давайте возьмём за основу первую сотню – кто выступает на ТБШ или «Мастерсах» – и предложим несколько вариантов. Согласились бы все, только вопрос – какой конкретный мяч? Принцип: у кого больше голосов. Самый лучший мяч Fort, думаю, многие из нас с этим согласны. Считаю, что всё-таки лучшие игроки мира понимают мячи и лучше всего их чувствуют, потому что показывают результат. И, соответственно, с вниманием относятся. Как бы Алькарас ни жаловался, он умудряется играть всеми мячами, как и Даня Медведев. И выигрывать турниры на разных покрытиях. К нему больше прислушиваешься.

Теннис — 30% жизни, цели, вдохновение

— Цели на сезон: финал, титул, позиция?
— Почему вы решили, что они в любом случае есть? (Улыбается.)

— Спортсмен — и нет цели?
— У спортсменов может быть… Моя цель быть здоровым, любить то, что я делаю, и делать это в удовольствие — тогда я добьюсь результатов. Для меня это единственное, что есть в жизни, в этом спорте – делать то, что нравится. Если не нравится — не хочу себя ломать. У нас одна жизнь, и она ничтожно коротка. Хочу наслаждаться тем, что у меня есть. И если что-то не хочу делать, я оставляю это. Благо мне жизнь дала возможность не делать то, что мне не нравится. Поэтому я тренируюсь, делаю то, что должен делать как профессионал, и дальше надеюсь на лучшее.

— Что-то вас так же вдохновляет, как теннис? Или даже больше?
— Конечно. Теннис в лучшем случае половина моей жизни, а то и 30%. Жизнь гораздо интереснее, чем теннис. Просто это становится неким культом. Это не так. Это детская мечта, причём малого количества детей, но, находясь внутри, нам кажется, что это вся жизнь. Однако это не так. Это же и путешествие, и книги, и театр, и искусство – весь мир наполнен чудесами, которые как раз таки, потому что есть профессия, ты теряешь. Но я стараюсь находить баланс между спортом и жизнью, между собой на корте и собой в жизни. Нужно в первую очередь договариваться с собой. Цель: быть здоровым физически и морально, наслаждаться тем, что делаю, а результаты будут.

Как говорил мой отец: будет игра, будет и рейтинг. Что, скорее, больше для спорта, но в этом есть какой-то смысл…