Новоуренгойский «ФАКЕЛ» накануне выиграл Кубок вызова, в финале обыграв французский «Шомон». Одним из главных действующих лиц ответного финального матча стал доигровщик российского клуба Егор Клюка. После окончания игры в интервью «Чемпионату» он рассказал, как в 14 лет резком поменял вид спорта, как мог оказаться в сборной Беларуси и что приятнее – выигрывать с клубом или национальной командой.
«Фехтование – не тот вид, где можно заработать»
— Вас можно поздравить с первой победой?
— На клубном уровне — да. Но всё-таки когда выигрывает сборная, пусть пока и молодёжная, и когда играют гимн страны — ощущение совсем другое. Тебя переполняет гордость за то, что удалось совершить.
— Всем известно, что вы достаточно долгое время занимались фехтованием и довольно поздно пришли в волейбол. А вам не кажется, что эти два вида спорта чем-то похожи?
— Я бы назвал их интеллектуальными. И в том, и в другом нужно уметь принять решение в доли секунды. Только в фехтовании вариантов больше и ориентироваться сложнее. Да и физические данные важны, конечно, но не настолько, как в игровом виде спорта. В фехтовании важнее голова и умение быстро реагировать на происходящее. Поэтому среди фехтовальщиков, даже великих, встречаются как высокие, так и совсем
маленькие спортсмены. А в волейболе при всём прочем нужно обладать специфическими антропометрическими показателями.
— А как получилось, что вы начали занятия спортом с фехтования?
— Долго раздумывать не пришлось. Фехтовальная секция была в нашей же школе. А моя мама работала там же преподавателем физкультуры. Да и ходить никуда не надо было — мы жили чуть ли не подъезд в подъезд со школьным спортивным залом. Я с самого детства понял, что мой жизненный путь пройдёт через спорт. Всё говорило за это. Важно только было выбрать, какой именно. А тут предложили заняться фехтованием, мне поначалу понравилось, да и родители были не против. Они у меня имели самое прямое отношение к спорту — и мама, и папа серьёзно занимались легкоатлетическими многоборьями. Папа, у него рост два метра, брал в высоту 2,25. У мамы коронкой были прыжки в длину. Но оба достаточно рано завершили спортивную карьеру — мама из-за серьёзной травмы в 21 год, папа — в 23 года. Сказались все эти вывихи и переломы, но больше всего родители были ярыми противниками различных стимуляторов, которые им навязывали, чтобы результаты росли. И оба стали учителями физкультуры. И жили не скажу, что бедно. Но мне очень хотелось быстрее вырасти и помогать им по мере возможности. И в какой-то момент я понял, что фехтование — не тот вид, который может принести серьёзные деньги.
— А волейбол, по-вашему, один из тех видов спорта, где можно было заработать?
— Однозначно больше, чем в фехтовании. Но плюс ко всему он мне очень нравился. И многими приёмами я овладел, играя с ровесниками на пляже. Да и на уроках физкультуры, обращаясь с мячом, выделялся среди прочих. И после трёх лет занятий фехтованием решил переквалифицироваться. Это было в 14 лет, и рост у меня был тогда около 180 сантиметров. Но тренер долгое время не обращала на меня серьёзного внимания — у неё были свои любимчики, им она уделяла больше времени. Когда же за какое-то лето я вырос сразу на 12 сантиметров, у меня стало неплохо получаться. И довольно скоро меня пригласили в команду мастеров «Западный Буг». Мне тогда казалось, что это предел мечтаний. А уж когда я попал в состав и меня поставили на ставку, был счастлив, что теперь могу родителям помогать.
В какой-то момент я понял, что фехтование — не тот вид, который может принести серьёзные деньги.
«Важно было не ошибиться с выбором»
— Но перед тем как оказаться в «ФАКЕЛЕ», вы попали в сборную Беларуси?
— Это было прекрасное время — у нас в «молодёжке» сложился отличный коллектив. В какой-то момент меня пригласили во взрослую сборную. Я поехал на сборы. И тут узнал про все существующие положения, когда мог вообще всё потерять, если бы оказался заигранным за национальную команду Беларуси. К этому времени я уже понял, что для дальнейшего роста мне надо уезжать в Россию.
— А приглашения из России уже были?
— И много. Если не ошибаюсь, звали сразу в девять клубов из России, а ещё и в несколько зарубежных. Мне тогда важно было не ошибиться со своим выбором. И считаю, что всё сделал правильно, оказавшись в «ФАКЕЛЕ», молодёжный состав которого базировался в то время в Анапе. Это было лето 2012 года, как раз во время лондонской Олимпиады проходил мой первый сбор в новоуренгойском клубе. Во время финального матча должна была как раз начаться тренировка. В итоге несколько раз пришлось переносить её начало — матч-то получился классный. После победы все были в эйфории, радости не было конца.
— Вы не жалеете, что продолжаете выступать за «ФАКЕЛ»?
— В принципе, нет. Трудиться надо в любом клубе. В чём-то выигрываешь, в чём-то, возможно, проигрываешь. Я считаю, что в этой команде я больше получаю, чем теряю. Хотя предложений хватает. Но я взвешенно отношусь к каждому приглашению, решаю, что мне больше подходит для совершенствования.
«Тетюхин – без закидонов. Свой в доску»
— Первый матч в составе сборной России запомнился?
— И в молодёжной помню. А во взрослой это было на чемпионате Европы 2015 года. Правда, ещё перед Кубком мира в Японии ждал приглашения из главной команды. Но так и не дождался.
— Но перед официальными матчами в Италии вы сыграли две товарищеские встречи в Германии, не так ли?
— Было дело. В Бергене и в Гамбурге мы тогда играли со сборной этой страны. В Гамбурге, как мне показалось, я сыграл хорошо. А в первом матче меня Владимир Романович поставил по диагонали. Я так и не понял, для чего. Я в молодёжной лиге играл на этой позиции, но на таком уровне — это же совсем другое.
— Читал, что вашим кумиром был Сергей Тетюхин.
— Прежде всего я рассматривал его не как выдающегося игрока, а как человека. Ещё тогда мы не были знакомы. А когда всё, что я знал про него — это человек светлый, открытый, откровенный, простой, — подтвердилось при личной встрече, зауважал ещё больше.
— Приглашение в сборную не стало неожиданностью?
— Я ждал его, понимал, что могу что-то сделать полезное для команды. Но на чемпионат Европы Тетюхин не ездил, и наша встреча состоялась уже только в декабре перед европейским отбором, опять-таки в Германии. Это было круто.
— А вы как к нему обращались?
— Кто-то пытался звать его Сергеем Юрьевичем. И я видел, что это ему не очень нравится. Я же с самого начала называл его Серёга. Потому что он подаёт себя всегда естественным, спокойным, без каких-то закидонов. Свой в доску. И ты не чувствуешь разницу в возрасте.
Кто-то из молодых пытался звать Тетюхина Сергеем Юрьевичем. И я видел, что это ему не очень нравится. Я же с самого начала называл его Серёга.
«Для Шляпникова все игроки – рабочий материал»
— Какие выводы сделали для себя после неудачной для нашей сборной Олимпиады в Рио?
— После соответствующего анализа понял, как мне надо готовиться к столь ответственным соревнованиям, в чём были упущения, какие допустил конкретные ошибки во время матчей, чего не доделал по ходу клубного сезона.
— Что тогда произошло в матче за бронзу с американцами? Почему, ведя две партии, вы не смогли удержать превосходство?
— Я думаю, что много решил выход на площадку Рида Придди. Он провёл, наверное, свой лучший в жизни матч. Но главное — своими действиями вселил уверенность в партнёров. Это был американский Тетюхин для молодых ребят, которые играли с ним бок о бок. И действительно все заиграли. И подача у всех полетела. А у нас начался спад.
— Вам уже приходилось играть под руководством Сергея Шляпникова. И вот он сейчас возглавил главную команду, в которой вам предстоит играть.
— Для Сергея Константиновича все игроки — «рабочий материал». Прежде всего. У других тренеров иной подход. С Алекно у меня, например, был полный контакт, как в процессе тренировок и матчей, так и вне зала. Одно дело молодёжная команда, и другое — основная сборная. Конечно, от взаимоотношений с руководителем команды многое зависит. Все должно строиться на взаимном доверии.
Для Сергея Константиновича все игроки — «рабочий материал». Прежде всего. У других тренеров иной подход.
— Совсем недавно «ФАКЕЛ» возглавил итальянский специалист Камилло Плачи. Интересно с ним работать?
— Конечно. Мне никогда не нравилось тренерское указание: прыгай выше — бей сильнее! Это глупый волейбол. Мне ближе какие-то хитрые ходы. Плачи использует мои лучшие качества и старается убирать худшие. Мы нашли общий язык.