Очевидно, одним из самых ярких событий уходящего года стало решение Леброна Джеймса о подписании контракта с «Майами». Этот контракт вызвал бурю эмоций у всех жителей Кливленда, но причины их негодования гораздо более глубокие, нежели просто спорт. Вместе с обозревателем ESPN Райтом Томпсоном мы пройдёмся по улицам города, чтобы изнутри попытаться понять, почему же реакция болельщиков была столь бурной.
Believeland by Wright Tompson
Окончание.
Начало «Жизнь без Короля, или Побег из Огайо (начало)».
Продолжение «Жизнь без Короля, или Побег из Огайо (продолжение)»
Idlebrook Drive and Crystal Lake Road, Akron, Ohio
Я в 28 милях от дома Леброна.
Мы ехали в машине вместе с адвокатом и известным блогером Питером Паттакосом. Покидая индустриальную серость города, мы выехали за город, украшенный всеми цветами осенних листьев. И чем дальше мы отдалялись, тем красивее был вид.
«Мы покидаем Кайахогу», – сказал Питер.
Паттакос был родом из Акрона. Однажды, когда Леброн ещё учился в школе, Питер был в гостях у своего друга, чей сын играл вместе с Джеймсом. Вечером будущий MVP пришёл к ним в гости и остался в восторге от шикарного дома. Да, безусловно, это был мальчишеский восторг, но почему-то чувствовалось, что за ним стоит огромная уверенность. Паттакос сейчас живёт в Нью-Йорке, и при новой встрече в этом году Леброн спросил у него следующее: не знает ли тот, что это за песня играет по радио, и нет ли у него новых записей Jay-Z. Этот парень, у которого не было ничего кроме собственного таланта, решил изменить свою жизнь навсегда, но так и остался в душе мальчишкой. Именно таким запомнил Паттакос Леброна после его «Решения».
«Сначала я сразу подумал, почему он так поступил. У него в жизни никогда не было шанса так изменить свою судьбу. Он птица, и он хочет летать».
Но Питер заметил и то, как слава изменила жизнь Леброна. Точнее, она нисколько не изменила его, скорее, изменила его окружение, мир вокруг, и не сказать, чтобы ему это всегда нравилось. Но это было просто неизбежно. Он иногда пытался скрыться, сформировать стены вокруг себя, и это было особенно заметно во время последнего года обучения в школе.
И вот мы прибыли на место. Решили пойти по стопам Леброна и зайти в его любимую закусочную «Аутбэк Стейкхаус». До чего же прекрасен вид вокруг всё-таки, так и тянет на поэзию. А пока я предавался лирическим отступлениям, мы доехали до кафе. Здание было достаточно массивным, но при этом не выглядело старомодным. Прекрасное место, очень современное. Особое очарование ему придавали выставленные повсюду тыквы в честь приближавшегося Хэллоуина. Дальше уже был менее шикарный район, который контрастировал с этим заведением. Простые и неприметные дома для среднего класса. Хорошие, но ничего особенного.
«Людям надо простить и понять Леброна, ведь очевидно, что он ещё вернётся. И мы должны позволить ему вернуться и принять его», – говорит Паттакос
Странно, но проезжая этот район, я думаю о Грейсленде. Вы едете туда полным светлых идей о радостной жизни, но в итоге понимаете, что все дома одинаковые и скучные, а проблемы соседей очень сильно смахивают на те, что волнуют вас. Тут ситуация чем-то похожая. Леброн, очевидно, построил дом, который не вписывается в общий пейзаж района, причём значительно не вписывается… на несколько миллионов, наверно. Причём в Кливленде есть очень престижные районы, в которых не дома, а настоящие дворцы. Но это не было целью для парня, который рос в бедности. Леброн всегда мечтал построить красивый и достойный дом в каком-нибудь пригороде, чтобы спрятаться от ненужной славы. Создать себе свой собственный островок, в котором он не был бы суперзвёздным баскетболистом.
College Avenue and Professor Avenue
Сегодня я встретился с сенатором Кучиничем. Приятный мужчина, совсем не ощущаю, что передо мной стоит высокопоставленный чиновник. Сенатор достал из своего портмоне маленькую фотографию, сохранившуюся у него со школьных лет. Это снимок его футбольной команды, и Деннис на ней самый тщедушный. Конгрессмен Джим Бенедикт также играл с ним в той команде. Сейчас они оба наверняка смотрят на это фото и заливаются смехом.
У Кучинича было тяжёлое детство. Он написал трогательную автобиографию под названием «Нужно быть смелым, чтобы выжить», которая тронула спортивных фанатов. Будучи помладше, сенатор пробирался на городской стадион, чтобы просто посидеть там. У него над кроватью висел большой вымпел «Индианс» сезона-1948, и он постоянно ходил к соседним домам, чтобы послушать радио из-за закрытых окон, ведь его семья не могла себе позволить такую роскошь. В 2004 году на выборах он использовал эту душещипательную историю, чтобы склонить на свою сторону голоса.
Кучинич хорошо знает город. Он занимал пост мэра в ужасный для Кливленда 1978-й, а также представляет город в Конгрессе США с 1997 года. И он хорошо понимал, как повлияет на него уход Джеймса. Он слушал прямой эфир по радио. Деннис приехал на работу и уже опаздывал, но не смог выйти из машины, не узнав о решении баскетболиста. И когда он всё-таки заглушил мотор и вышел, то понял: сердца тысяч жителей города навсегда разбиты. Я спросил у него: неужели Леброн не понимал, как отреагируют люди?
«Все должны понять одну простую вещь. Он все ещё очень молодой человек. Шотландский поэт Бёрнс однажды сказал: я бы хотел иметь возможность посмотреть на себя глазами людей, окружающих меня. Я думаю, Леброн осознавал свой статус для Кливленда, но он не осознавал ту степень эмоциональной близости, что была у него с болельщиками».
Кучинич оглядывает улицы города из окна своего автомобиля. Он продолжает размышлять о Леброне. Да, ему всего 25 лет. Даже люди постарше иногда совершают поступки, о которых потом сожалеют. Даже сам сенатор, ещё будучи мэром, имел репутацию дикого скандалиста. Многие говорили, что он уделяет больше времени конфликтам со всеми подряд, чем собственно должностным обязанностям. Он сам говорит, что до сих пор так же упрям и несговорчив, как был тогда. Но правда ли те слухи о нём?
«Нет, – решительно отвечает Деннис, глядя на меня своим мальчишеским, но испещрённым морщинами лицом. – Слово характер происходит от греческого слова „харассейн“, что означает „оценка“. И это очень говорящая связь. По нашему характеру нас и оценивают люди, независимо от того, где мы работаем или за какую команду играем. Это следует с нами до конца жизни».
Леброн всё понимает, до тех пор пока за маской знаменитости скрывается живой человек. Вскоре наша беседа немного ушла в сторону, и мы уже подъезжали к дому сенатора. Он припарковал свою машину, и мы решили немного пройтись. Мы дошли до района под названием Тремнот, в котором снимали «Рождественскую историю» и «Охотник на оленей» – два великих американских фильма. Перед нами выросла старая школа. Деннис молча проводил меня во двор, а на его лице появлялась блаженная улыбка. Он указал на место, где была сделана та школьная фотография. Прошло с тех пор 50 лет, а воспоминания всё свежи.
«Позволь мне тебе кое-что рассказать. Ты приходишь ночью на старый стадион и как будто видишь танцующих призраков прошлого. Они бегают по полю, перекидываются мячом. Слышен даже гул болельщиков. Это как в фильме с Генералом Паттоном, который, выходя на поле, чувствовал битвы, проходившие на нём. Наша память может помочь нам пережить моменты прошлого».
Так может быть, спортивные команды так любят, потому что они напоминают о светлом прошлом города?
«Это связывает чем-то бейсбол и квантовую физику. Неправильно дифференцировать время на прошлое, настоящее и будущее, в том смысле, как мы понимаем эти понятие в нашей повседневной жизни. Когда мы говорим о спортивных воспоминаниях, то всё очень реально. То, что мы переживали вчера, происходит с нами сейчас. И люди Кливленда это очень хорошо чувствуют».
Болельщики думали, что Леброн осознаёт, как много он значит для их настоящего, прошлого и будущего. Но, вполне очевидно, он не осознавал.
«Мы говорим о чём-то большем, нежели простом уважении. Это была более глубокая связь, поэтому люди и приняли его „Решение“ так близко к сердцу»
Но была ли эта связь реальна или просто стала результатом слепого фанатизма?
«Это бывает с каждым в отношениях. Это не только спорт или политика – люди бесятся от того, что ничего не могут уже изменить».
Так в чём же истинные причины? В том, что Леброн ушёл, или в том, как он ушёл? Может быть, в том, что он не позволил «Кавс» даже побороться за него, переманив свободных агентов? Или, может быть, в том, что он носил бейсболку «Янкиз» вместо «Индианс»? Или, может, просто в том, что Леброн не любил их так, как они любили его?
«Это такой тип отношений, когда один просто бросает другого. Это больно, очень больно, и, я думаю, многие переживали подобное. Вспомните, когда вам разбивали сердце, что вы чувствовали. А тут тысячи сердец. Но время лечит, и люди простят Леброна. Совершенно точно. Простят, но не забудут его поступок».
Idlebrook Drive and Crystal Lake Road, Akron, Ohio
Этот разговор заставил меня задуматься. Леброн провёл семь лет своей жизни, слушая, как болельщики следят за игрой «Кавальерс». И это была только его команда. Фанатам повезло стать свидетелями его игры. Но они за свою эмоциональную отдачу получали только баскетбол, пусть даже запредельного уровня. Но не всё так просто, и Леброн в душе это понимал. Незадолго до «Решения» он высказался о «Нью-Орлеан Сейнтс» – футбольной команде из одноимённого города. «Просто посмотрите, что „Сейнтс“ сделали для города. После всего того, что пережил город. Люди собираются в воскресный вечер и следят за их игрой. Это так помогает им пережить все трудности». Это то, что он видел в других игроках, не замечал в себе. Может, он этого просто не понимал, может, был слишком молод, может, ему было недостаточно любви такого города, как Кливленд, а может, и слишком много. Вместо того, чтобы навсегда стать легендой, он предпочёл остаться звездой. Статус, конечно, тоже престижный, но далеко не редкий в спорте.
В чём бы ни заключались причины, прискорбно, что он не осознавал свою значимость для Кливленда, экстраполируя это на отношения «Сейнтс» и Нью-Орлеана. И теперь, когда он начинает новую главу своей жизни, ему придётся заново бороться за этот статус.
Ontario Street and High Street
Через пять часов стартует первая игра нового сезона.
У одного из зданий заметен определённый ажиотаж. Дюжина рабочих снимает колоссальных размеров баннер с изображением их бывшего героя, завершая тем самым эру Леброна в Кливленде. Теперь там будет висеть что-то другое. Что? Это уже не так важно.
На первый взгляд, в этой процедуре нет ничего особенного, но мы находимся не в Лос-Анджелесе и не в Нью-Йорке, а в Кливленде – городе призраков и мифов, пытающемся переродиться. Леброн хотел, чтобы его постер висел как знак того, что он готов повести город за собой в светлое будущее и помочь всем забыть тёмное прошлое. На фото он изображен в позе Иисуса, и его повесили с соответствующим религиозным поклонением. Но вскоре благословление пропало.
Арена находится как раз через улицу. Небо кристально чистое, но ветер дует просто чудовищный, даже листик из моего блокнота вырвал. Один из водителей, увидев демонтаж плаката, радостно посигналил клаксоном. Кто-то просто снимал это зрелище на телефон, но большинство зевак просто стояли и смотрели. Их можно понять.
«Неплохо выглядит», – сказал кто-то из толпы при виде нового баннера.
На нём изображён горизонт. Это реклама строительной компании «Шервин-Уильямс», и их слоган гласит: «Наш дом с 1886 года, наша гордость навсегда». И это отражает суть того, что будет происходить в этом забытом многими месте всегда. Безумие по поводу ухода Леброна закончится, и вернётся старый добрый Кливленд, о котором писал ещё Харви Пекар.
East 4th Street and Prospect
Люди подтягиваются в злачные заведения города. Сегодня большой день. Бары переполнены. Через дорогу от арены находится неплохой итальянский ресторанчик «Чинато». Там мы встретились с Чарльзом Микенером, о котором я уже упоминал в начале повествования.
Меня удивляет всеобщая радость в городе. То ли это потому, что все хотят увидеть новые «Кавс», то ли просто хотят сделать вид, что Леброн их больше не интересует. А может быть, это взгляд в будущее или плевок в сторону неудачного прошлого. Однако присутствие Джеймса всё равно ощущается, хотя его тут и нет. Все сезонные билеты всё равно раскуплены, но они были проданы ещё когда Леброн играл за «Кавальерс»… Каким же будет будущее баскетбола здесь?
«Да он нам не нужен!» – говорит шеф-повар ресторана Зак Брюэл, но затем его настроение меняется, и он с сомнением произносит: «Хотя время покажет».
Ontario Street and Huron Road East
Арена готова!
В город прибыли «Селтикс», которые днём ранее одержали верх над Леброном и его «Хит». Все это знают, поэтому уровень напряжения просто запредельный. Командный девиз повсюду: один за всех и все за одного. Слово для обращения к публике взял новый тренер Байрон Скотт.
«Мы хотим поблагодарить вас за поддержку. Одну вещь я могу вам обещать: вы увидите максимум отдачи! Мои парни будут выкладываться по полной каждый вечер!»
Толпа гулом приветствует наставника, и игра начинается. Чёрт возьми, энергия такая, что у меня аж заслезились глаза! С ума сойти! И вот пока я приходил в себя, уже наступила четвёртая четверть. И до меня, и до болельщиков вдруг дошло: «Кливленд» может выиграть! Тренер берёт тайм-аут, и по большому экрану показывают нарезку моментов прошлого плей-офф. Но тут видео прерывается и на мониторе появилось изображение баннера с горизонтом, повешенное вместо фотографии Леброна. И народ просто свихнулся. Всего пары секунд было достаточно, чтобы эмоции перевалили через край. Это настоящий акт протеста против звезды национального масштаба. Это не пиар-ход. Это сделано для тех парней, кто стирает руки у станков на заводах, для Харви Пекара, для молодых, которые не до конца понимают историю города, для литовцев из Огайо, да вообще для каждого, кто любил, но был отвергнут. Я осмотрелся – справа стоял Скотт Рааб и неистово что-то кричал себе в диктофон. Фанаты все встали на ноги. Кто-то был в майке Марка Прайса, кто-то – Остина Карра и даже Делонте Уэста.
Гибсон очень хорош, у него, похоже, сегодня летит всё, хотя начал он достаточно удручающе – 0 из 8 с игры, но когда на кону победа, он играет как MVP. Фанаты подпитываются его энергией и болеют ещё сильнее. И вот за 17 секунд до конца матча он забивает штрафной бросок — и всё! Игра сделана! После матча слово взял герой встречи.
«Спасибо вам всем!».
«Это и есть Кливленд», – подумал я.
Следующим утром газеты осознанно не пишут слов «Леброн» или «Джеймс». Они, прямо как в Гарри Поттере, пишут «Игрок-который-ушел».
«И это тоже Кливленд!»