– Евгений Ильгизович, как вы оцените шансы соперников на победу в чемпионском матче, и кто, по-вашему, сможет победить?
– Победить может каждый, как известно. Пока есть возможность, пока они играют, любой может стать победителем. А у кого больше шансов, сложно сказать. На сегодняшний момент, я бы сказал, что шансы равные. Большое значение, естественно, имеет подготовка. Очень многое будет зависеть от дебютов, кому удастся затянуть соперника в изученные позиции.
У Гельфанда всё понятно, в первой партии он преподнёс некоторый сюрприз тем, что сыграл не свой дебют. Тем не менее это его территория, поскольку все его тренеры являются многолетними знатоками защиты Грюнфельда. Ананд сыграл отступную систему, на случай, если у Гельфанда были бы сюрпризы.
– Гельфанд начал матч довольно агрессивно. Как считаете, это попытка быстро повести в счёте или морально надавить на Ананда?
– У Гельфанда всё понятно, в первой партии он преподнёс некоторый сюрприз тем, что сыграл не свой дебют. Тем не менее это его территория, поскольку все его тренеры являются многолетними знатоками защиты Грюнфельда. Ананд сыграл отступную систему, на случай, если у Гельфанда были бы сюрпризы. У него, конечно, было кое-что подготовлено, но Ананд прошёл через эти минные поля и сумел показать свою прекрасную подготовку.
– Как вы думаете, когда мы увидим первую победу, в какой партии?
– Я не могу вам сказать, когда будет первая победа, потому что если бы я знал, то поставил бы ставки во все тотализаторы и стал бы очень богатым человеком. Я только знаю, что в каждой партии вероятность ничьей приближается к 75%, и, соответственно, будем исходить из того, что на начальном этапе, мы, наверное, сможем увидеть результативность партии в четвёртой-пятой.
– В какой степени шахматы — тот вид спорта, где претендент способен одолеть более сильного соперника? Всё-таки разница в рейтинге между шахматистами довольно солидная.
– Случай с Гельфандом и Анандом достаточно уникален. Они двадцать лет играют в одних турнирах, между собой провели полсотни партий. Да, у Ананда рейтинг и результаты в последние годы выше, но, тем не менее, общее ощущение, что игра Гельфанда стабильнее, и время от времени у него ещё случаются позитивные всплески, когда он начинает играть ещё сильнее и показывает выдающиеся результаты. А у Ананда игра в последнее время ровнее, и, наоборот, есть другая тенденция, в сторону понижения качества. Поэтому я бы в данной ситуации не говорил, что Ананд фаворит, потому что не могу сказать, насколько у Ананда серьёзно упало качество игры, но это заметное снижение, а у Гельфанда оно на одном уровне.
И шести партий достаточно, потому что и в шести партиях может быть одна результативная. А может быть и наоборот, что после 16 партий кто-то выиграет две
последние и сравняет счёт. Регламент такой, какой он есть, и можно строить свою подготовку, исходя из планируемого количества партий.
– То есть шахматисты сейчас, можно сказать, движутся навстречу друг другу?
– Если бы Ананд пошёл вверх, а Гельфанд вниз, то да, мы бы увидели, откуда взялась та разница в очках между ними. При обратном волнообразном движении, безусловно, они, наоборот, выравниваются.
– Владимир Крамник высказал такую мысль, что 12 партий для поединка за корону недостаточно. А как вы думаете, такого регламента хватает для объективного результата?
– Я вам скажу так: и шести партий достаточно, потому что и в шести партиях может быть одна результативная. А может быть и наоборот, что после 16 партий кто-то выиграет две последние и сравняет счёт. Регламент такой, какой он есть, и можно строить свою подготовку, исходя из планируемого количества партий. 12 партий хороши тем, что позволяют играть сорокалетним шахматистам и показывать высокое качество игры. Во-вторых, это всё-таки короткий матч, и мы не будем сидеть три месяца у экранов, а за три недели увидим победителя, что тоже, кстати, не очень быстро. Нужно судить другими категориями — не «много» или «мало», а «именно столько, сколько необходимо».
Я был на последних четырёх матчах и честно могу сказать — такого интереса не было даже в Лондоне. Может быть, это связано ещё и с тем, что всё-таки исторически шахматы в нашей стране достаточно популярны и снова разбудить и взволновать людей гораздо проще, чем притянуть людей заново к экранам в том же Лондоне.
– Что значит проведение матча такого уровня в России? Насколько это важно для нашей страны, для наших шахмат?
– Вы знаете, судя по пресс-конференции, на которой я присутствовал, глядя на происходящее чуть со стороны, могу констатировать: интерес к матчу колоссальнейший. Зал был забит журналистами, при том что я ещё видел достаточно мало индийцев, они ещё не приехали, наверное. Соответственно, я видел несколько камер, видел, что на открытии выступал блестящий пианист, я видел достаточно больших политиков. Это всё означает, что матчу придаётся важное значение и уровень его организации действительно зашкаливает. Я был на последних четырёх матчах и честно могу сказать — такого интереса не было даже в Лондоне. Может быть, это связано ещё и с тем, что всё-таки исторически шахматы в нашей стране достаточно популярны и снова разбудить и взволновать людей гораздо проще, чем притянуть людей заново к экранам в том же Лондоне. Такой матч не может не дать импульс, потому что Российская шахматная федерация привозит лучших детей со всей страны, чтобы они могли хотя бы прикоснуться к сцене, на которой сидят лучшие шахматисты мира, пообщаться с выдающимися гроссмейстерами, лучшими комментаторами мира. Я хочу сказать, что все лучшие люди, которые есть в шахматах, будут принимать участие в этом событии, в качестве ведущих, комментаторов, лекторов, ну, и, конечно, участников.
– В России есть шахматисты, которые в скором времени смогут претендовать на титул чемпиона мира?
– Смотрите, во-первых, я напомню, что победитель последнего Кубка мира – россиянин Пётр Свидлер, а Кубок мира – второй по значимости турнир, после матча за титул чемпиона мира. Если мы берём турнир следующего цикла, то в матче претендентов, который состоится следующей весной, участвуют Крамник, Свидлер и Грищук. Это в турнире из восьми человек. А победитель этого турнира снова будет оспаривать корону. Поэтому наши шахматисты стоят очень близко к первому месту. Скажу ещё так: в первой тридцатке рейтинга находятся десять наших шахматистов, то есть мы настолько стабильно пытаемся бороться за звание чемпиона мира и настолько недавно его потеряли, что это достаточно реально.