Для Николая Давыденко турнир серии «500» в Дубае завершился уже во вторник. Россиянин не сумел справиться со швейцарцем Марко Кьюдинелли. После матча Николай рассказал в эксклюзивном интервью специальному корреспонденту «Чемпионат.com» о своей травме в Марселе, о причинах неудачи в Дубае, новых жизненных приоритетах и о многом другом.
В Марселе я снялся, потому что у меня воспалился большой палец ноги, и я чувствовал, что не могу доиграть матч на 100 процентов. Просто уже не мог двигаться. После этого мне сделали укол, и мне потребовалось несколько дней, чтобы восстановиться и выступить в Дубае. Конечно, палец ещё побаливает, но сегодня я уже бегал, отыграл три сета. Так что всё уже не так плохо. Такая травма неприятна, потому что надо бегать, двигаться. Но у меня никогда не было проблем с коленями. Я не Андреев, у которого была операция. Не дай бог, чтобы у меня были такие проблемы.
— Николай, как оцените своё состояние на данный момент? Вы говорили, что боли в колене обострились во время выступления в Роттердаме…
— Нет, проблемы не с коленом. Это не закрытая информация, но об этом можно узнать в ATP, у них вся информация есть. Мне непонятно, как журналисты что-то узнают и пишут всякую чушь, не уточняя в ATP. Ассоциация предоставляет информацию о диагнозе, и через них можно всё узнать. А когда начинаются разговоры, сразу появляется информация о том, что у меня не то, что есть на самом деле. Как-то глупо получается. Чтобы знать точно, достаточно всего лишь сделать запрос. В Марселе я снялся, потому что у меня воспалился большой палец ноги, и я чувствовал, что не могу доиграть матч на 100 процентов. Просто уже не мог двигаться. После этого мне сделали укол, и мне потребовалось несколько дней, чтобы восстановиться и выступить в Дубае. Конечно, палец ещё побаливает, но сегодня я уже бегал, отыграл три сета. Так что всё уже не так плохо. Такая травма неприятна, потому что надо бегать, двигаться. Но у меня никогда не было проблем с коленями. Я не Андреев, у которого была операция. Не дай бог, чтобы у меня были такие проблемы. Слухи о колене лучше не распускать.
— В Роттердаме вы показывали достаточно хороший теннис в матчах с Матьё, Гаске и Федерером. Остались ли сами довольны своим теннисом?
— Понятно, что я был доволен. В начале прошлого года я добрался до финала только в Дохе, а на других турнирах проигрывал в первом круге. На этот раз в Роттердаме я нашёл свою игру, и мне показалось, что я стал играть лучше. Я не играл на Кубке Дэвиса и вообще не знал, что произойдёт со мной в Роттердаме после болезни. До конца я пока не выздоровел. Но я показал неплохую игру, я боролся и нашёл необходимый уровень игры. Выступление в Роттердаме придало мне уверенности, чтобы играть лучше. Дополнительные очки, которые я там набрал, помогают мне держаться в рейтинге. Жалко, что я проиграл в Дубае, потому что здесь тоже можно набрать важные очки. Каждый выигранный матч добавляет игроку преимущество. Далее мне предстоит сыграть в Индиан-Уэллсе и Майами. Там я не добился никаких результатов, но любой выигрыш помогает мне подняться в рейтинге. Конечно, хотелось бы оставаться хотя бы в топ-40, а ещё лучше – в топ-30. Необходимо закрепиться там, чтобы выступать на всех турнирах в основной сетке, пробиваться на «Мастерсы», а также получать номер посева на турнирах «Большого шлема». Надеюсь, что смогу попасть в топ-30 до «Ролан Гаррос», чтобы стать сеяным на этом турнире.
— Получается, что и сегодня в матче с Кьюдинелли вам было сложновато физически?
— Не только физически. В этой встрече вообще получился непонятный теннис. В первом сете физически я чувствовал себя нормально. Но было невозможно играть в тот теннис, который я хотел продемонстрировать, было сложно контролировать игру. Я очень много ошибался в первом сете, во втором, в третьем…
Я пытался бы «дожать» соперника, где-то избежал бы ошибок. В этот раз я чувствовал себя не очень хорошо, местами дёргался. В местных условиях нельзя играть грязно – нужно действовать аккуратно, сильно концентрироваться, чтобы всё контролировать. Если теряешь концентрацию, то сразу не попадаешь по центру ракетки. В результате – срыв удара, аут. Пытаясь выбраться из положения, ты начинаешь «зажиматься», отправлять мяч в центр, и в результате игра становится другой. В такой теннис играть очень сложно.
Происходили моменты, когда соперник начинал бить в одну сторону и дожидаться моей ошибки. Моя игра посыпалась, хотя и пытался найти способы, что-то создать. Конечно, не последнюю роль сыграла усталость. Когда концентрация исчезает, ты начинаешь допускать всё больше ошибок. Но даже суперконцентрация не может спасти при плохой физической форме. Поэтому считаю, что я показал плохой теннис.
— Возможно, причина неудачи в том, что вы не успели акклиматизироваться? Или же ключевым фактором стала всё-таки травма?
— Всё сыграло свою роль. Это был и вопрос акклиматизации, и травма, и тот факт, что я болею. Если бы я находился в хорошей форме, я бы не проиграл. Я пытался бы «дожать» соперника, где-то избежал бы ошибок. В этот раз я чувствовал себя не очень хорошо, местами дёргался. В местных условиях нельзя играть грязно – нужно действовать аккуратно, сильно концентрироваться, чтобы всё контролировать. Если теряешь концентрацию, то сразу не попадаешь по центру ракетки. В результате – срыв удара, аут. Пытаясь выбраться из положения, ты начинаешь «зажиматься», отправлять мяч в центр, и в результате игра становится другой. В такой теннис играть очень сложно. Надеюсь, что у меня будет время, чтобы восстановиться физически, и я буду готов к Америке.
— Какого результата ждёте от себя в Индиан-Уэллсе и Майами?
— В Индиан-Уэллсе от себя ничего не жду, потому что пока непонятно, как там вообще играть. Приезжаешь, начинаешь играть – и уже тогда понимаешь, что тебя ждёт. Я там никогда не добивался больших результатов, даже до восьмёрки не доходил. В Майами я тоже никогда не играл на превосходном уровне, хотя и выигрывал там. Так что там тоже ничего не понятно. Можно проиграть и в первом круге, а можно с матчбола пройти первый круг и выиграть «Мастерс». Для того, чтобы добиться результата, нужно и везение, и соответствующее физическое состояние. Надо концентрироваться и в важные моменты пытаться выиграть мячи, не ошибаться. Хочется сыграть классно, и я надеюсь, что это у меня получится.
— Не думали ли вы о том, какие преимущества можете получить, если не поедете на Олимпийские игры?
— Единственный плюс – проведу время с семьёй. Мне уже за 30, так что я не стремлюсь к каким-то высшим достижениям. Мне не хочется, чтобы в моей жизни были только турниры. Мне хочется провести время с женой. Если я хорошо проведу грунтовый сезон, то вообще не буду играть на траве. Надеюсь сделать перерыв на полтора месяца, побуду в Москве.
— Это связано с тем, что вы невысоко оцениваете свои шансы на травяном покрытии?
— Не только с этим. Спортсмены составляют определённый план выступлений. Можно провести четыре-пять турниров подряд, а затем недельку-две не играть, чтобы не устать от тенниса, чтобы продлить профессиональную карьеру ещё на несколько лет. Я сыграл в Роттердаме четыре матча, и начались травмы – в Марселе я уже не мог играть до конца. Нельзя сказать, как я буду играть в будущем – всё будет зависеть от здоровья. В 25 лет я ещё играл по 30 турниров, проводил до 90 матчей в году. Сейчас я хочу, но чувствую, что уже не могу. Надо что-то менять, играть так, как хочется, – всё остальное зависит уже не от меня.
Если я подвергаюсь нагрузке, мне нужно больше времени на восстановление. Но чтобы занять высокое место в рейтинге, нужно играть матчи, демонстрировать результат. В то же время хочется меньше играть. Но я такой игрок, который не показывает результат, если играет мало. Я оказываюсь в ситуации, в которой уже не знаю, что может произойти дальше: либо я проведу ещё больше матчей, либо я вообще не буду играть.
— Получается, что физически и психологически вам становится всё труднее восстановиться?
— Не знаю, что делать, но, очевидно, сейчас организм уже не так восстанавливается, как в 20 лет. Если я подвергаюсь нагрузке, мне нужно больше времени на восстановление. Но чтобы занять высокое место в рейтинге, нужно играть матчи, демонстрировать результат. В то же время хочется меньше играть. Но я такой игрок, который не показывает результат, если играет мало. Я оказываюсь в ситуации, в которой уже не знаю, что может произойти дальше: либо я проведу ещё больше матчей, либо я вообще не буду играть.
— Если на протяжении девяти сезонов подряд вы выигрывали как минимум один титул ATP в год, насколько важно для вас в этом году округлить эту цифру до 10?
— Конечно, приятно каждый год выигрывать как минимум один титул. Иногда получалось выиграть пять турниров, когда-то – два или три. В сумме у меня набрался 21 титул. Конечно, мне приятно за свою карьеру. Безусловно, хочется продолжить эту тенденцию. Не могу сказать, что с меня уже хватит. Возможно, получится что-то выиграть и в этом году – по крайней мере, я чувствую, что способен на это. Я играю лучше, чем в прошлом году, – это я точно вижу по своему теннису. Надеюсь, что у меня не будет травм, тогда я буду играть и набирать форму. Надеюсь, что буду играть лучше, чем в последние два года. А если играть лучше, то автоматически и рейтинг будет выше.