В минувшем июне Министерство спорта России внесло киберспорт в официальный реестр видов спорта. В связи с этим мы встретились с президентом Федерации компьютерного спорта России Александром Горбаченко и поговорили о перспективах киберспорта, самых сильных российских командах и о растущей популярности компьютерного спорта не только в нашей стране, но и за её пределами.
— Чем вы занимались, когда киберспорт впервые был признан видом спорта в нашей стране в начале нулевых?
— Я организовывал и проводил чемпионаты по разнообразным авиасимуляторам, сам участвовал в международных соревнованиях. Сейчас, наверное, сложно поверить, но тогда в России существовала достаточно весомая аудитория у игр этого жанра. Но потихоньку всё сошло на нет по одной причине: хардкор долго не живёт (улыбается)
.
— Зачем тогда в довольно дремучие по современным меркам временам для киберспорта, нужна была эта легитимизация на государственном уровне?
— Напомню, что Россия стала одной из первых стран, в которой киберспорт был официально признан видом спорта. Это произошло в 2001 году, а с 2004 по 2006 год компьютерный спорт находился в реестре, учреждённом Министерством спорта. Тогда и сейчас, попадание в этот самый реестр является нормальным путём развития любого вида спорта. Во-первых, в такой ситуации появляется поддержка государства и признание на уровне страны и Министерства спорта. Во-вторых, всё это ведёт к систематизации деятельности внутри вида спорта.
Увы, тогда не получилось. Статус получили, денежного потока в киберспорт не случилось, а деньги-то надо зарабатывать. Но на тот момент рынок был слишком небольшим, и оказалось, что на одном энтузиазме далеко не уедешь. Ребятам на первоначальном этапе было очень непросто, но они проделали большую работу. Если даже сегодня киберспорт далеко не всеми воспринимается всерьёз, то представьте, что было тогда.
— А каких ключевых вещей, кроме денег, не хватило тогда киберспорту, чтобы всё было хорошо?
— Развития в регионах. Там нужно было открывать отделения, киберспортивные площадки, систематизировать всю деятельность. Но главная проблема была в том, что все регионы смотрели: а что там в Москве происходит? Если что-то происходило, то по инерции какая-то активность переносилась в регионы. Проводили отборочные турниры несколько раз в год, победа в которых, разумеется, давала пропуск в столичные соревнования, но на этом всё и заканчивалось. Конечно, в отдельных регионах, например в Ижевске, Орле, Курске, находились люди, которые открывали секции по компьютерному спорту, отделения, но это были единицы.
И получалось, что как только в Москве уменьшалось количество киберспортивных турниров, это сразу же било по регионам, которые в одиночку действовать были не способны. В общем, в стране не нашлось достаточного количества специалистов, которые бы понимали, как развивать компьютерный спорт в России на региональном уровне.
— Когда появилось желание повторно сделать киберспорт видом спорта?
— Примерно в 2008 году.
— То есть на то, чтобы, скажем так, экспертный совет Министерства спорта понял киберспорт, ушли годы?
— Именно. Потому что надо понимать, что никто в министерстве не сидит и не думает о неофициальных видах спорта, включая наш. Киберспорт должен сам проявлять инициативу, и вот мы её проявили.
— А были люди в министерстве, которые категорически негативно относились к киберспорту?
— Вначале было недопонимание. Министры заведуют всем спортом в нашей стране — контролируют нерадивые федерации, помогают кому-то, решают общенациональные вопросы. А чтобы понять, что такое киберспорт, и начать его воспринимать всерьёз, им требовалось время. Они начали изучать документы, сопровождая это большим количеством вопросов. Затем была собрана межведомственная комиссия, состоящая из представителей Министерств обороны, здравоохранения, образования, спорта, ведущих спортивных вузов страны. Потом все документы были отправлены заместителю министра, затем ещё комиссия… В общей сложности мы прошли четыре подобных комиссии за это время. Были люди, которые выступали против, но хорошо, что в итоге это не повлияло на конечный результат.
— Сколько времени занял финальный рывок?
— Три года. Вряд ли можно было бы решить все вопросы быстрее. Согласование одного киберспортивного глоссария затянулось на приличное время. И если для нас, например, «килл» — понятный термин, то их он приводил в замешательство. Они говорили: подождите, какой еще «килл»? Как это можно корректно перевести на русский? Они всё это пропускали через себя, возможно, впервые. Всё это нужно было, чтобы корректно составить всю документацию, к которой бы не было вопросов впоследствии.
Киберспорт стал видом спорта, поэтому внутренняя структура должна ему соответствовать — от разнообразной документации до составления программы развития на годы вперед. Прибавьте к этому квалификацию судей, реестр спортивных званий и многое другое.
— Что даст киберспорту попадание в реестр видов спорта?
— Дополнительную нагрузку на федеральный центр. Киберспорт стал видом спорта, поэтому внутренняя структура должна ему соответствовать — от разнообразной документации до составления программы развития на годы вперёд. Прибавьте к этому квалификацию судей, реестр спортивных званий и многое другое — объём работы колоссальный. Всё, что мы делаем, регламентировано законом о спорте, которому мы стараемся соответствовать.
Самое главное, что во время перемещений по стране я практически не сталкиваюсь с недопониманием. Все готовы развивать киберспорт, все молодцы, все играют во всё. То есть на региональном уровне мы будем развивать спорт комплексно. Не только «Доту» или «КонтрУ», а всё вместе.
— Какое участие государство будет принимать в развитии киберспорта?
— И помощника, и ментора, и регулятора. Что-то где-то разрешить, что-то, наоборот, запретить. Есть первостепенное желание создать при помощи государства в том числе единую лигу, как, например, чемпионат России по футболу. В этом году мы не успеваем, но в следующем точно планируем провести первый подобный турнир, хотя бы по основным дисциплинам.
Более того, я постоянно говорю, что подобные «олимпийские игры» киберспорту нужны и в мировом масштабе. Потому что по количеству спортсменов, дисциплин и, главное, зрительской аудитории, которую можно проще, чем на ТВ подсчитать — любой стриминговый сервис даёт статистику здесь и сейчас, — мы в недалёкой перспективе можем обогнать по рейтингам Олимпиаду.
— В каком состоянии российский киберспорт подошёл к включению в реестр Министерства спорта?
— У нас в стране есть звёздные коллективы мирового уровня — Virtus.Pro, Vega Squadron, Empire и другие, но нет системы, увязывающей эти команды в одну структуру. Их связывает между собой только участие в международных соревнованиях, потому что в российских турнирах многие коллективы отказываются принимать участие. И меня это ставит в тупик, ведь у многих из них есть российские спонсоры и огромные армии фанатов в нашей стране. По идее, они должны отчитываться перед ними, как раз принимая участие в отечественных мероприятиях, но нет. Приходится до сих пор многих уговаривать, вести переговоры. Это проблема, которую мы будем решать.
— Какое место Россия занимает на мировой киберспортивной арене?
— В зачёте канувшего в лету WCG (World Cyber Games. — Прим. «Чемпионата») мы, кажется, входили в топ-9 по миру. Сейчас в международном рейтинге мы на пятом месте.
— Можно ли назвать нас одними из лидеров мирового киберспорта?
— Сложно сказать, можем ли мы войти в тройку, но тут большая ответственность лежит именно на наших звёздных коллективах, о которых я говорил. Решат они защищать честь страны на международных соревнованиях — шансы России на медали, а значит, и на более высокое место в киберспортивной иерархии резко вырастут.
— Чего не хватает России, чтобы стать топ-1 в мире?
— Если оставить за скобками системные проблемы, о которых мы говорили, остаётся квалификация спортсменов. Но проблема в том, что про киберспорт, если касаться подготовки спортсменов, мы почти ничего не знаем. Это футбол, хоккей, баскетбол и другие виды спорта с точки зрения науки изучены вдоль и поперёк. Сейчас на основании разных тестов можно с большой долей вероятности определить, каким видом спорта должен заниматься ваш ребенок. А в компьютерном спорте такого нет. Поэтому мы заинтересованы в создании не только тренировочных баз, но и методической литературы, обучению тренеров и так далее.
В зачёте канувшего в лету WCG (World Cyber Games. — Прим. «Чемпионата») мы, кажется, входили в топ-9 по миру. Сейчас в международном рейтинге мы на пятом месте.
Вы знаете, сколько в России официально зарегистрированных шахматных тренеров? 18 000! То есть людей с высшим образованием по специальности. В киберспорте сейчас официальных тренеров настолько мало, что, считай, их и нет.
При этом, приоткрою тайну, во многих вопросах подготовки киберспортсменов мы впереди планеты всей, просто пока не решились обнародовать нашу методику на весь мир. Мы-то выложим, а что если ей воспользуется кто-то другой? Как и в любом спорте, в нашем виде тоже должны быть секреты. Когда был первый набор на специализацию «Теория и методика компьютерного спорта» в РГУФКСМиТ, одним из десяти абитуриентов был китаец, и он не просто так приехал. Нигде в мире специалистов по компьютерному спорту не готовят, кроме нас. Вот сейчас первый набор переходит на третий курс, на котором уже будут вводиться специальности, то есть готовят не только спортсменов, но и управленцев. И хотелось бы уже через два года иметь хороших специалистов в сфере.
— А что нужно, чтобы начать учиться на киберспортcмена?
— Всё просто. Список обязательных экзаменов на поступление: русский язык (диктант), математика, биология (все — по ЕГЭ) и общая физическая подготовка — подтягивания, бег на 1000 метров и прыжки с места. Я знаю, тоже сдавал когда-то (улыбается).
— Главный вопрос сейчас у аудитории связан со спортивными званиями. Как получить сегодня в России звание кандидата в мастера киберспорта?
— Нельзя сдать экзамен на мастера спорта. Если вы хотите получить более-менее представление об этом — почитайте на сайте Минспорта про всероссийскую классификацию званий. Если кратко, есть много условий — от участия в официальных соревнованиях до подсчёта спортивного рейтинга. Система не нами придумана, но будет учитывать нашу специфику. Но окончательный порядок пока не утверждён, нам предстоит этим заняться в самое ближайшее время. Главная задача — составить нормативы так, чтобы даже бабуля могла понять, что нужно сделать её внучку, чтобы стать кандидатом в мастера спорта (улыбается).
— Помимо киберспортивных достижений нужно будет спортсменам сдавать какие-то физические или психологические тесты?
— Я уверен, что у наших спортсменов всё хорошо с физикой и психикой. Когда меня спрашивают: «Я как у вас?» — я всегда отвечаю, что всё хорошо: у нас в каждом соревновании экспрессия финала Лиги чемпионов, а агрессия как на матче за мировую шахматную корону. В этом плане киберспорт можно считать одним из самых миролюбивых видов спорта.
Все готовы развивать киберспорт, все молодцы, все играют во всё. То есть на региональном уровне мы будем развивать спорт комплексно. Не только «Доту» или «КонтрУ», а всё вместе.
— А сложно вообще организовывать компьютерный спорт?
— Многим кажется, что нет — мол, есть компьютер и всё, больше ничего не надо. Но надо понимать, что для турнира нужно много вещей: компьютерная техника, настроенная особым образом, мощные сети, программное обеспечение, всевозможные лицензии — в общем, куча деталей. Скажем так: многие знают, из каких блоков состоит организация турнира или фестиваля, но мало кто способен расписать каждый блок до винтика, а именно от этого зависит качество.
— Насколько короток век киберспортсмена. Есть ли у них возможность найти работу после того, как они ушли из соревновательной части киберспорта?
— Может быть, кто-то не знает, но киберспорт и видеоигры в целом породили немало совершенно новых профессий — комментаторы, аналитики, стримеры, наконец. Сильные киберспортсмены обычно после завершения карьеры переходят в один из этих статусов. Я так понимаю, что первое поколение отечественных игроков во многом осело на RuHub (стриминговый канал, принадлежащий Virtus.Pro ESforce holding) и в других подобных местах. У не столь звёздных и сильных спортсменов шансов, конечно, меньше, но это ровно такая же история, как и в профессиональном спорте. В России официально профессиональным футболом занимаются 2,5 млн человек. И мы прекрасно понимаем, что далеко не у всех из них в будущем не сложится карьера.
Илья Васильев – первый в России игрок в FIFA, который заключил официальный контракт с футбольный клубом, ульяновской «Волгой»
— Недавно клуб «Волга» из Ульяновска подписал на официальной основе игрока FIFA. Это первая ласточка или профессиональные спортивные клубы пока не готовы к подобному сотрудничеству?
— Начнём с того, что первым был ЦСКА в 2006 году. Их дочерняя команда участвовала в российских и даже международных соревнованиях. Результаты были хорошими, но коллектив просуществовал всего больше года. Причины закрытия мне неизвестны.
Сейчас есть история с московским «Динамо», но там идёт речь о сотрудничестве. И это тоже хороший пример — попытка взаимного проникновения в аудиторию, привлечение совместными действиями народ на стадионы и так далее. Но это сотрудничество, а в случае с «Волгой» и Ильёй Васильевым — полноценный контракт. Он официальный спортсмен, который будет ходить в форме «Волги» и популяризировать бренд клуба. И это взаимовыгодная ситуация, потому что «Волга» не только сможет расширить свой фан-клуб, но и в идеале бороться за новые рекламные контракты.
Теперь от меня и всей федерации требуется обеспечить в том числе таких спортсменов достаточным количеством турниров, чтобы им тоже было интересен их новый статус. Они, конечно, могут участвовать в различных коммерческих турнирах со всевозможными спонсорами, но это не наша тема. Мы никогда не привлекали в спонсоры ни алкоголь, ни сигареты, и начинать в современных условиях было бы странным шагом.
— «Волга» и «Динамо» — это хорошо. А есть ли желание у клубов РФПЛ или КХЛ посотрудничать с киберспортсменами подобным образом?
— Предметный интерес есть, но клубы называть не буду. Тут надо понимать, что подписать «фифера» легко. Он один, ему не нужен тренер — только приставка и всё. А чтобы содержать команду по Dota 2 или CS: GO, нужно открывать целое направление в рамках клуба, а это совсем другие деньги.
— На волне популярности киберспорта уже появились какие-то мошеннические схемы?
— Почти нет. Единственное популярное занятие — создание неофициальных ассоциаций, союзов для организации, которые разводят людей по всей стране. Не хочется называть их, они всё и так сами знают. Они просто дурят народ. И эта истерия будет продолжаться какое-то время, по крайней мере до конца года, пока внимание к киберспорту будет повышенным.
— Сейчас одна из главных проблем российского спорта — допинг. Если ли в киберспорте неудачные примеры?
— Сейчас каких-то распространённых историй с применением допинга в киберспорте не существует, но мы держим руку на пульсе и готовы решать эти проблемы. Мы пока не общались с РУСАДА — им сейчас не до нас. Но в ближайшее время нам надо понять, с какой организацией мы будем выстраивать отношения по этому вопросу. Сейчас у международной спортивной организации есть договор с ВАДА, и мы на него опираемся. Главное, что мы понимаем на сегодняшний день, — будет унифицированная история для всех видов спорта. После попадания киберспорта в официальный реестр по-другому и быть не может.