Подкаст Spittin’ Chiclets в России известен в первую очередь как место, где рассказывают байки о КХЛ, которые зачастую кажутся нам фантастическими или оскорбительными. Однако на днях в самом известном американском хоккейном подкасте дебютировал наш игрок — защитник «Калгари» Никита Задоров. Задоров и так известен своими интервью, но на русском. Сейчас же защитник травил байки на неплохом английском.
«Руа — это просто чокнуться»
— Я пару раз в эфире называл тебя Большим Зи, и фанаты «Бостона» меня атаковали, потому что Большой Зи – это Здено Хара, и другого быть не может.
— Пожалуй, согласен, настоящий Большой Зи только один. Но можете называть меня просто Зи. Чтобы называться Большим Зи, мне не хватает 600 очков и пары «Норрисов».
— Кажется, ты нашёл свою команду в «Калгари». Почему тебе тут так комфортно?
— Возможно, я просто повзрослел. Некоторым нужно время, чтобы понять, что делать со своей жизнью, как готовиться к матчам, как заниматься летом. Для защитника нет определённых рамок типа возраста или количества матчей, чтобы стабильно заиграть в НХЛ. В моём случае потребовалось какое-то время, и сейчас я всем наслаждаюсь. В «Калгари» великолепно, у нас невероятная команда. Играть за Дэррила иногда непросто, но мне, на самом деле, нравится, это мой стиль игры. Бывают взлёты и падения, но каждый день с ним – это конкуренция.
— А в «Колорадо» ты играл у Беднара?
— Да, а до этого у нас был Патрик Руа. Патти – это чокнуться, просто чокнуться.
Патрик Руа на тренерской скамейке
Фото: Richard Wolowicz/Getty Images
— Самый темпераментный тренер в твоей карьере?
— Да, с большим отрывом. Помню пару историй. Как-то меня отправили в АХЛ, сказали, что на 10 матчей, в итоге я сыграл там 50 – классика. И как-то Руа вызвал меня к себе в кабинет перед игрой и сказал: «Это твой шанс, сделаешь ошибку, поедешь обратно в АХЛ». Я довольно уверенный в себе парень, думаю, поэтому он и решил на этом сыграть, подумал, что это сработает и замотивирует меня. Не думаю, что он со всеми так поступал, но со мной было. Я весь матч не мог выкинуть это из головы.
Это был последний год Пэтти (сезон-2015/2016. — Прим. «Чемпионата»), думаю, он не хотел, чтобы уходили игроки, которые ему нравились. Меня выменяли из «Баффало» на О’Райлли и сразу дали шанс, но не думаю, что я был психологически готов играть в НХЛ. Мне повезло, что «Баффало» был слабой командой, и я сразу стал там много играть, 60 матчей в первом сезоне. В «Колорадо» линия защиты была сильнее, я не смог в неё пробиться. А на следующий год всё поменялось, пришёл Джаред Беднар, началась перестройка.
В том году мы набрали 48 очков, уже к середине октября выбыли из борьбы за плей-офф. Это была худшая команда в НХЛ, у нас было 60 поражений. После этого Натан [Маккиннон] изменил культуру внутри команды, и на следующий год мы пробились в Кубок Стэнли. Последний матч был крутым, мы играли с «Сент-Луисом», победитель выходил в плей-офф. Это был один из самых безумных матчей в моей карьере, и самый важный матч регулярки в истории «Колорадо».
— Если бы вы тогда не вышли в плей-офф, он бы, наверное, посадил всех на базу, как в России.
— Вы что пытаетесь сказать?
— Да ладно, нам, наоборот, нравится, что в разных странах разные традиции.
— Да, в России до сих пор многие команды держат на базе.
«Ковидный «пузырь» похож на базу в России»
— Тебя обменяли в «Чикаго» через два дня после квалификационного предложения. Это стало неожиданным или нет?
— В тот момент я чувствовал, что заслуживаю бóльшую роль в команде, и уехал в «Чикаго». Но не срослось. Иногда совершаешь ошибки.
Никита Задоров в составе «Чикаго»
Фото: Nam Y. Huh/AP Photo/ТАСС
— Думал, тот год в «Колорадо» был плохим? А попробуй поиграть в «Чикаго»!
— Да сезон был неплохим, в начале года шли в зоне плей-офф, восемь раз обыграли «Детройт» («Чикаго» выиграл шесть игр из восьми. — Прим. «Чемпионата»). Но потом стали играть с «Тампой», «Флоридой» и «Каролиной», и нас разбивали, потому что у нас было слишком много молодёжи.
— Многих поздравил с Кубком Стэнли?
— Да, многих, весь костяк, мы были очень дружны, когда я там играл. В «пузыре» было очень весело, наверное, я единственный в НХЛ, кому там понравилось. Я с тех пор терпеть не могу тот отель в Эдмонтоне, мне буквально кошмары снятся, когда туда возвращаюсь. Но мне там понравилось, это как русская база, когда в России мы сидели на сборах по три-четыре недели перед сезоном. Постоянно находишься с ребятами, было весело.
— Но по комфорту с отелем базу не сравнить?
— Да, на базе даже матрасов нет, спишь на бетоне, с камнями под головой (смеётся).
— Участвовал там в алкоконкурсах, где все напивались?
— Кажется, они все проходили в другом отеле, не в нашем. Наша команда фокусировалась на победе, но нам не повезло с травмами, мы последний матч с «Далласом» играли с третьим вратарём.
«Русские родители приносят оружие и бьют судей»
— Ты играл на детском турнире в Квебеке, это был первый твой приезд в Северную Америку?
— Один из первых, это было безумие. Мы там играли с сильной командой из Лос-Анджелеса, и на матч пришли 17 тысяч зрителей. А мне было 12 лет! Весь турнир был сумасшедшим.
Никита Задоров в составе «Лондона»
Фото: Claus Andersen/Getty Images
Расскажу историю. В России детскими командами владеют клубы КХЛ, которые всё оплачивают. Обычно на турнир берут и несколько родителей, которые со всем помогают. Мой папа полетел, чья-то мама и папа другого игрока. А русские родители олдскульные, купили в дьюти-фри пару бутылок виски и пили его весь полёт из Лондона в Монреаль. После посадки в самолёт зашла полиция. Все такие – что происходит? На моего папу, одну маму и одного из тренеров надели наручники.
Папе предъявили распитие виски из дьюти-фри, тренеру – домогательства к стюардессе, что-то он про её зад сказал, по их словам. А маме другого игрока предъявили за сломанное кресло, у него спинка отвалилась на человека позади, и он начал кричать. Их реально посадили в каталажку в аэропорту, мой папа там два дня просидел.
Мы уехали в Квебек, а его отпустили, внесли в чёрный список. А ещё получилось так, что наш багаж в Лондоне не загрузили в самолёт, и прилетело только 10 баулов. Так что мы первый матч играли в 10 игроков.
— Твой папа – как Волк с Уолл-стрит, когда он прилетел в Швейцарию.
— Я из Москвы, там другие люди, не такие, как в остальной России.
— А какая Москва? Правда, что там самые жуткие пробки в мире?
— В детстве мог по три часа домой с тренировки добираться, а там всего 15 километров. В Москве живёт 30 миллионов, а все дороги идут через центр. Это тупо. В США легче разделять транспортные потоки, потому что дороги строятся блоками.
Никто в России не любит москвичей, а теперь никто не любит и россиян. У москвичей другой менталитет. Они с зарплатой в $ 60 тысяч в год потратят $ 40 тысяч на машину. Буквально отдадут последние деньги, будут снимать какую-нибудь халупу, но ездить на крутом BMW.
— Какое у тебя было детство, что тебя вообще привело в хоккей?
— У нас на Новый год много праздников. Вы отмечаете Рождество, а у нас сначала Новый год, потом православное Рождество, потом Старый Новый год. Много дней, чтобы пить водку. Мой папа как-то нажрался с другом, на утро они мучились похмельем и отправились на каток, просто потому, что там было холодно, и поставили меня на коньки. Вот так я начал играть в хоккей.
— Шутишь?
— Да, а ещё в детстве у нас была старая, советская квартира, в которой был очень узкий коридор, я всегда там бился головой о стены. И крёстный подарил мне хоккейный шлем, так что я ходил в нём по квартире. И не называйте меня теперь глупым!
Никита Задоров во время игры в МХЛ
Фото: photo.khl.ru
А мой первый тренер со мной первые два месяца не разговаривал, в итоге папа к нему подошёл, спросил, почему он меня ничему не учит. Тренер посмотрел и ответил: «Кажется, у него уже есть тренер». После этого папа уже никогда мне ничего не говорил на льду, доверял тренеру.
Слышал, как люди в Торонто жалуются на родителей. Это вы ещё русских родителей не видели, это чокнуться! Там настоящая война, драки, люди оружие приносят, бьют судей… Вам надо поспрашивать ребят из небольших городов, наверняка у них есть сумасшедшие истории.
«После переезда в Канаду мне устроили лагерь для толстяков»
— А тебе можно что-то рассказать?
— Есть тренер, который работал с Кучеровым, Гусевым, Ожигановым. Очень хороший тренер, занимался с ними с шести лет (судя по всему, имеется в виду Геннадий Курдин. — Прим. «Чемпионата»). Так вот, он ломал клюшки об головы детей, серьёзно. А в моей команде, мне семь лет было, мы с одним парнем вели борьбу в углу, для нас это нормально. Он проиграл борьбу, и тренер сказал ему ехать на скамейку. И в итоге схватил его за маску и затащил через борт, утащил в тёмную раздевалку и избил.
Когда нам было 10-11 лет, у нас уже была спецбригада большинства с одним защитником. До 16 лет, пока не уехал в Северную Америку, меня бы посадили на скамейку, если бы я забросил шайбу в зону. Просто другой менталитет. Здесь дети тренируются по три раза в неделю, и в конце недели игра, но без счёта и времени. А мы в шесть-семь лет тренировались каждый день, играли с судьями и со всем, с большинством.
— Сколько тебе было, когда ты попал в ЦСКА?
— Я начинал в «Белых Медведях», мне было шесть лет. Я тогда даже кататься не умел, пришлось навёрстывать. Первые два года учишься кататься, владеть клюшкой, в девять лет начинаются игры. Нашего тренера позвали в ЦСКА, и он взял с собой 11 человек. Так что ему пришлось отцеплять тех, кто уже там был, одним из таких был Иван Барбашёв, он не попал в нашу команду, когда ему было девять. Из той команды пятеро человек сыграли хотя бы один матч в НХЛ – я, Толчинский, Зыков, Мамин и Голдобин. У меня с 6 до 16 лет был один и тот же тренер.
— Когда ты вымахал до таких размеров?
— За одно лето вырос на 20 сантиметров. Но я был толстым, когда приехал в «Лондон». Дэйл Хантер на меня посмотрел с выражением: «Это ещё кто такой, чёрт побери? Кого мы задрафтовали?»
Дэйл Хантер
Фото: Tom Szczerbowski/Getty Images
Хантер мне устроил лагерь для толстяков. Все игроки ходили в школу, а я её ещё в России закончил, так что мы с Дэйлом крутили велотренажёр каждое утро под хайлайты НХЛ, не говоря друг другу ни слова. Было очень неловко.
— Ничего не говорили из-за языкового барьера?
— Да, я учил английский в школе, однако объясниться было тяжело. Но в команде не было русских, так что пришлось учиться. Ребята помогали – Доми, Хорват, Тирни. У меня и учительница была, она не учила меня писать или читать, просто говорила со мной. Английский – лёгкий язык, достаточно 500 слов, чтобы ты уже мог объясняться. Приехать в Северную Америку было моей мечтой, за год до этого я играл в России смотрел хайлайты OHL, Якупова, Гальченюка, Хохлачёва, и мечтал тоже туда уехать.
— Какой был самый большой культурный шок?
— В юниорке довольно вульгарно, в раздевалке ребята могут ругаться, шлёпать друг друга по задницам. Кто-то может про чью-то маму что-то сказать, в России бы за такое убили. Я думал: «Ёлки-палки, он это правда сказал?», а тот парень смеётся. И никто не надевал шлёпки в душе!
— Помню, в «Сочи» на меня смотрели, как будто у меня две головы, когда я босой пошёл в душ.
— Я играл с Наилем Якуповым. Отличный парень, не знаю, что там Дубник плёл. Наиль – красавчик. Его бесило, что вы снимаете костюмы и кладёте носки и трусы в ботинки. Он постоянно это фоткал, у него целый альбом набрался.
— Почему трусы в ботинках у вас считаются такими отвратными?
— Не знаю, ребят. Я тут уже 10 лет живу, американизировался.
«Генменеджер орал на меня 20 минут: «Ты долбаный идиот!»
— Ты дебютировал за «Баффало», провёл семь матчей, и тебя вернули в «Лондон». Расстроился этому?
— Ну там в один день уволили генменеджера и тренера. Тренером был Рон Ролстон, который пришёл из студенческой лиги. Его уволили после 20 матчей и наняли Теда Нолана. Думаю, в клубе просто решили играть более опытными ребятами, а молодёжь отправили развиваться в юниорку. Но наша команда принимала Мемориальный Кубок, так что, думаю, это был правильный ход.
— Как тебе Нолан?
— Очень приятный человек, мы с ним до сих пор периодически списываемся. Хороший мотиватор, но ему нужны сильные помощники. В «Баффало» у него их не было, однако о клубе ничего плохого не могу сказать, всё было по высшему разряду. Все говорят, что Баффало – дыра, а мне там нравилось. В выходной можно прыгнуть в машину и поехать в Торонто.
Никита Задоров в составе «Баффало»
Фото: Andy Martin Jr./ZUMA/ТАСС
— Ты известен жёсткой игрой, всегда хотел так играть?
— Мне это нравится. Забавно, что в Северной Америке хиты запрещены до 14 лет. Правительство Онтарио хотело вообще запретить силовые в OHL… А в России хитовать можно с шести лет, так что я выносил соперников уже в семь лет. И мне так это нравилось — и до сих пор нравится.
— В одном матче у тебя было 15 хитов!
— Да, с «Лос-Анджелесом», мы тогда проиграли 1:7, даже шайбы не касались. Так что я решил, что хотя бы буду хитовать. Забавно, что в том матче у меня было выбито плечо. В том сезоне я был лидером лиги по силовым, а последние 30 матчей отыграл с разрывом плечевого сустава. Я носил специальный корсет, чтобы рука не поднималась. Но иногда плечо вываливалось, приходилось его вправлять обратно.
— В «Баффало» тебя дисквалифицировали, потому что ты не попал на самолёт, возвращаясь из отпуска в паузу на Матч звёзд?
— Это вообще дикая история, я никогда в жизни так не стрессовал. Мы поехали в Доминикану, у нас был рейс за день до первой тренировки, а потом был выезд в Калгари. Самолёт должен был прилететь в шесть вечера, едем из отеля в аэропорт, а там очередь на 300 человек на регистрацию. Заходим одними из последних, мне дают билет, но без места. Спрашиваю – где место? Мне говорят – у гейта получите. Ладно, идём, а там много других ребят из НХЛ – Макдона, Дель Зотто, все летят вместе. Подумал – ну ладно, если они полетят, то и я тоже.
Есть охота, а до конца посадки полчаса. Говорю жене – пошли в «Бургер Кинг». Сходили поели, возвращаемся к гейту, до конца посадки ещё 10 минут, но мне говорят – извините, мы продали слишком много билетов, вам не хватило места. Но мы вас следующим рейсом отправим. А следующий рейс завтра. Я им: «Вы что, спятили? Мне кровь из носу надо вернуться сегодня». А сегодня последний самолёт улетает — и всё, до завтра вообще никаких рейсов.
Рядом стоял ещё один парень, он начал плакать, что хочет домой. Нам выдали 1000 баксов и номер в отеле, я на них орал на ломаном английском. Поехали в отель, я позвонил генменеджеру, и он орал на меня 20 минут: «Ты долбаный идиот, да как ты мог!». Я ему – ну что теперь, ничего не поделать. Потом позвонил Нолану, он сказал: «Ну ладно, увидимся». Команда улетела в Калгари, я отправился следом с пересадкой в Чикаго. Меня отстранили на два матча, пришлось извиняться перед командой.
Никита Задоров (слева)
Фото: Michael Dwyer/AP Photo/ТАСС
Это ошибка новичка – брать рейс впритык, надо всегда брать с запасом в один день. Недели через три мы играли с «Рейнджерс», в 8:30 у меня звонит будильник, в 9:45 у нас командное собрание, ехать мне 15 минут. Ну и знаете, как бывает – выключаешь будильник, ещё пять минуточек, выключаешь ещё раз. В общем, я проснулся в 9:37 и понимаю, что в жопе.
Опоздал на собрание, позвонил администратору, еду на утреннюю раскатку. Приезжаю, а моих вещей нет. Всё лежит в душе мокрое, это ветераны взбесились. Ладно, надеваю форму на голое тело, выхожу на лёд, подъезжает Нолан и спрашивает, что я тут делаю. Говорю – извините, опоздал, готов тренироваться. Он говорит: «Нет, забирай свои шмотки и иди в зал».
Он заставил меня сделать 30 подходов на кардиотренажёре. Никогда в жизни не делал ничего сложнее, я так вымотался, что ничего не видел. Потом пришёл доктор, сказал: «Зачем ты это делаешь? Мне бы позвонил, я бы сказал, что ты заболел или ещё что». Вот такой хороший там был персонал.
— Как там в Доминикане?
— Да я там отравился, в туалет бегал каждые 10 минут.
«Некоторые на матч пижамы надевают. Позорище!»
— Поговорим о моде и твоих костюмах?
— Мне это нравится, это лицо нашей игры. Хорошо выглядишь – хорошо играешь.
— Ветераны оценивают костюмы молодёжи в раздевалке?
— У нас есть стильные ребята. Луч – самый старший, он любит наряжаться – ковбойские шляпы, водолазки, в духе 90-х, чтобы выглядеть опасным. Он же серб, у него наш, русский менталитет! Во всех командах по-разному, в «Колорадо» были стильные ребята, в «Чикаго» всем было пофигу, клуб разрешал носить треники. Но в некоторых клубах перебарщивают. Не буду называть имена, но надевают пижамы на игру. Это позорище. И потом меня сравнивают с этим человеком!
Вы говорите о моде, но я не модник. Не Мэттьюс, который в GQ снимается, мне просто нравятся хорошие костюмы и всё. Просто на матч надо приезжать с иголочки, а так я обычную одежду ношу, ничего особенного. Знаю бренды, но не занимаюсь такими глупостями. У меня жена и двое детей, я не собираюсь тратить деньги на такую фигню.
— Как ты проводишь межсезонье, в Россию уезжаешь?
— Лето я провожу во Флориде, строю там дом.
— Там и Малкин живёт?
— Они в другом месте, на острове миллионеров. Но во Флориде сейчас много русских. С учётом нестабильной ситуации многие не хотели ехать в Россию, чтобы не попасть в армию. Не у всех есть военный билет, так что во Флориде этим летом было много русских.