Сергей Шубенков – об успехе на чемпионате мира

Текстовая трансляция 3-го дня чемпионата мира по лёгкой атлетике

Шубенков – бронзовый призёр ЧМ-2013 в беге на 110 м с барьерами. Фоторепортаж.

– Вы знаете, что вам Дэвид Оливер должен? Он к вам сам пришёл! (Чемпион мира Дэвид Оливер подошёл и поздравил Сергея Шубенкова. – Прим. «Чемпионат.com».) На этом чемпионате ведь так получилось, что когда вы бежите с ним по соседству, он выигрывает с очень хорошим временем.
– В полуфинале он просто ошибся немного, зацепил барьер.

– А в финале ошиблись вы?
– В финале я, конечно, показал не совсем свой бег, нацеплял барьеров в середине, но почему-то получилось накатить в концовке. Я сейчас смотрел повторы и выяснил, что был близок к разочаровывающему четвёртому месту. Я, кстати, Джейсона Ричардсона обогнал после 10-го барьера, когда уже почти всё кончилось. На самом деле мне всегда жутко смотреть свои повторы, поскольку меня начинает трясти, будто сейчас снова надо бежать.

Знаете, я всё-таки не совсем доволен результатом 13,24. Хотелось пробежать и по личному рекорду, который стал бы и рекордом России. Конечно, готовился, выходил на пик к чемпионату мира, и силы есть, это чувствовалось, но реализовать весь потенциал не получилось.

– Если перед стартом чемпионата мира к вам бы подошёл предсказатель и сказал, что вы пробежите 13,24, но станете третьим, что бы ему ответили?
– Знаете, я всё-таки не совсем доволен результатом 13,24. Хотелось пробежать и по личному рекорду, который стал бы и рекордом России. Конечно, готовился, выходил на пик к чемпионату мира, и силы есть, это чувствовалось, но реализовать весь потенциал не получилось. Когда бежал по кругам, то чувствовал, что был запас, были силы. Однако, памятуя обидный лондонский опыт и вспоминая об ошибке в Казани, я просто полетел, но не долетел. А по кругам я проходил как можно более аккуратно, сосредоточился на технике. Тренер сказал ориентироваться по соперникам: бежишь первым – хорошо, кто-то обгоняет – нужно поддавить вперёд. С первого места лучше проходить дальше.

– В полуфинале немного перестарались, показав лучшее время?
– Нет, также бежал по соперникам. Я увидел результаты предыдущего полуфинала, там было 13,30-13,40 – это был медленный забег. Я знал, что Оливер опять будет лететь вперёд, что он готов и что наш забег должен получиться быстрее, а потому обе маленькие «q» будут в нашем полуфинале, то есть нужно попасть в пятёрку. Однако, пробежав пять барьеров, я обнаружил, что в пять лучших я не попадаю и надо бы накатить на финиш. Я немного подработал, и получилось, что стал первым. А финал – это финал. Я выхожу, всё забываю и несусь вперёд, только к победе.

– По пятибалльной шкале свой старт как оцениваете?
– Конечно, пять! У меня медаль чемпионата мира (смеётся)! О чём вы говорите?

– Имелось в виду именно начало забега, то, как вы с колодок снялись.
– Нужно посмотреть стартовую реакцию. Если она быстрее, чем 0,15, то это хорошо, если 0,16 с копейками, то тоже неплохо, медленнее – это уже беда. Я, конечно, себя ещё немного поберёг. В финале нужно рисковать всем, но не настолько, чтобы допускать фальстарт.

– Ребята из Америки не подходят, не говорят, мол, тут мы бегаем барьеры, парень, ты-то куда? Они же весёлые?
– Они вообще замечательные. Я просто офигел, когда ко мне перед предварительными забегами Арис Мерритт подходил и говорил: «Hey, have fun!» Я был просто в шоке.

– Получилось последовать совету американца?
– На самом деле чемпионат мира – очень тяжёлое соревнование, непросто проходить все эти круги. Трёхкруговое соревнование, выше которого только Олимпийские игры, это, конечно, очень серьёзное испытание. Но мне было гораздо легче, потому что всё это проходило в России, в «Лужниках» при замечательной поддержке трибун. Пользуясь случаем, я хочу поблагодарить всех за то, что болели, кричали, просто пришли.

– Вы единственный из барьеристов в финале, кто позволил себе перед стартом показать эмоции, улыбнуться.
– Это помогает немного отвлечься, разрядиться. Если я буду стоять с каменным лицом, то все же поймут, что я волнуюсь. Вдруг они решат этим воспользоваться? Нет, так не пойдёт! На самом деле я жутко волновался, тремор до сих пор. Я знаю, что никто не был уверен в своей победе, и даже Арис Мерритт после прошлого года сейчас не готов выстрелить, у Джейсона Ричардсона тоже небольшой спад. Дэвид Оливер сейчас немного на подъёме, но его лучшие секунды в районе 12,90 всё-таки остались в прошлом. Хотя и я не добежал до своих результатов.

– Но это уже не так важно.
– Да, сейчас самое главное – что у меня есть медаль!

– Прикидывали, что соперники не побегут так быстро, как могут?
– Я, честно говоря, думал, что первое место будет 12,90 с копейками. Мои прогнозы не сбылись совсем немного – уточнённый результат 13,00, и я ошибся всего на одну сотую. Чемпионат мира всегда выигрывали с результатом «из 13». Тэгу, конечно, исключение, но там Дайрона Роблеса дисквалифицировали, и чемпионом стал Джейсон Ричардсон.

– Сергей, а есть уже у вас ощущение, что завоевали медаль, что она уже у вас в руках?
– Мне пока её не вручили (смеётся). Конечно, два года назад, когда я только приехал на свой первый чемпионат мира, мог только мечтать о медали. Тогда я приехал залезать в финал, но отвалился уже с предварительных забегов, с самого утра. Тогда я, конечно, совсем не мог подумать, что когда-нибудь добегу до медали чемпионата мира. При этом, когда я сегодня пришёл на стадион, понимал, что состою в фаворитах, знал, что будет серьёзная заруба. Конечно, хотелось мне и до золота добежать.

– Вы же практически обыграли всю Америку!
– Получилось обыграть только половину (смеётся). С Оливером у нас ещё с прошлого года тёрки. Когда мы пробежали в прошлом году в Брюсселе, я помню, что счёт между нами стал 2:2, но сейчас он меня, конечно, задвинул покрупнее. Но думаю, что с ним ещё посоревнуюсь, как и с другими ребятами. Конечно, я рад, что вышел на мировой уровень.

На самом деле чемпионат мира – очень тяжёлое соревнование, непросто проходить все эти круги. Трёхкруговое соревнование, выше которого только Олимпийские игры, – это, конечно, очень серьёзное испытание.

– Сейчас пообщался с Оливером и Уилсоном. Дэвид поздравил, отметил, что знает, кто такой Шубенков, а Райан Уилсон сказал, что, конечно, Шубенков – лишь один из многих. Как считаете, не слишком ли высокомерно с его стороны?
– Может быть, это какие-то трудности перевода? Вообще, насчёт американцев могу рассказать одну историю. Когда я только выходил из юниоров, начинал выступать за «молодёжку», светиться на взрослых стартах, американцы видели, что я барьерист, но прибегающий ближе к концу. Так вот ни один со мной не здоровался, вообще не замечал никто. А как только я кого-то обгонял, он меня уже в гостинице через весь коридор приветствовал. Единственное исключение, которое вызывает у меня восхищение, – Арис Мерритт. Он никогда не ходил, задрав голову, всегда первый подходил, здоровался, спрашивал, как дела.

– К вам ведь Колин Джексон приезжал, а, наверное, после этой бронзы все американцы попросятся приехать, посмотреть, как вы тренируетесь, что у вас за супербаза такая в Барнауле.
– Нет у нас там супербазы никакой. Когда Колин приехал, он не удивился, а сам рассказал, что когда тренировался в университете, делал подход к штанге, а потом у батареи грелся, потому что жутко холодно было. Победы не куются в блестящих фитнес-центрах. Они рождаются в потных подвалах и полусоветских качалках.

– Теперь вас, наверное, не будут ставить на первую, седьмую, восьмую дорожки.
– Ой, в этом я сомневаюсь. Весь прошлый сезон я то по первой, то по девятой дороге бежал. Зато на коммерческих турнирах теперь приездные будут платить побольше, вообще замечательно (смеётся).

– А вы помните тот момент, когда на вас стали смотреть как на фаворита?
– Это пошло после чемпионата Европа в Хельсинки. На меня стали возлагать надежды, и, не хочется говорить о грустном, но когда я выиграл чемпионат Европы, у меня дома этого практически никто не заметил. Шубенков выиграл чемпионат Европы? Да ладно, так и должно быть. Меня и соседи по дому, которые ни за чем не следят, обычно встречают фразой «Серёга, поздравляю!» – «А с чем?» – «Так наверняка ты что-то там выиграл опять». Это к вопросу о том, что Шубенков всё выигрывает.

– Сейчас уже можете представить, как вас встречать будут?
– Нет, не могу. У меня сейчас, честно говоря, какой-то бардак в голове. Я ведь не был уверен ещё, что я третий прибежал, ждал, что на третьей строчке табло появится Шубенков. И в тот момент я ничего не чувствовал: была всепоглощающая пустота и темнота внутри. Не было ни сомнений, ни уверенности.

– Уже чувствуете, что сделали что-то важное в жизни?
– Пока, честно говоря, ещё не пришло осознание. Я искренне радовался бронзе, как будто победил. Это для меня всё-таки большой успех, несмотря на то что результат показал не лучший.

– На чемпионате мира вы один о результате вспоминаете. Остальные: победил – и ладно.
– Ну, я-то не победил. Если бы я победил, то даже не заикался бы о результате. Если бы у меня было золото, то я бы молчал. Золото – это золото, всё!

– Для начала пойдёт?
– Для какого начала? Сколько можно бегать для начала-то? Я уже три года для начала бегаю!

– В этом сезоне было много стартов: чемпионат мира, Универсиада, многие другие. Есть ли сейчас ощущение, что всё было сделано правильно?
– Я включаю самокритику. Мне немного страшновато, поскольку пик сезона проходит, а я до своего лучшего результата не добежал. У меня так первый год. Но бронзовая медаль здесь и сейчас – это намного важнее, чем 13,24. Я этого не скрываю, но всё равно оглядываюсь, поскольку надо думать дальше, как бежать лучше.

– Будет возможность в этом сезоне ещё пробежать по личному рекорду?
– Коммерческие турниры у меня в этом сезоне, конечно, ещё будут. Я уверен, что сейчас приеду в гостиницу, ко мне подойдёт кто-нибудь из руководства и скажет: «Ну что, на DecaNation?» Константин вот ногу «оторвал», а следующий результат уже 13,90. Так что придётся побегать за команду.

Победы не куются в блестящих фитнес-центрах. Они рождаются в потных подвалах и полусоветских качалках.

– Так вы уже побегали за команду уже в этом сезоне на Универсиаде.
– Ну да. Так я и за себя прилично побегал (смеётся). Я в этом сезоне как-то застрял на этих 13,20 и кручусь-верчусь вокруг них. Но ничего страшного, не будем останавливаться, продолжим работать, и я надеюсь, что всё ещё впереди.

– Скажите, пожалуйста, почему вы не стали комментировать свой полуфинальный забег? Это ваши суеверия?
– Нет, это психологический момент. Мне не нужен был лишний эмоциональный всплеск. Вы заметили, что я очень разговорчивый (улыбается)? А в обычной жизни я не такой, общительный, но не болтаю направо и налево всё, о чём думаю. Я только после забегов такой. Меня нужно тёпленьким ловить и каверзные вопросы задавать. Глядишь, я и солью кого-нибудь. Но пока ничего лишнего не сказал. Так что если бы меня поймали после полуфинала, то не факт, что я мог бы сказать два слова и остановиться. Да и времени между забегами не так уж много, нужно полежать, отдохнуть, да и лишний эмоциональный всплеск не нужен, энергию надо копить в себе.

– Как проводил время между полуфинальным и финальным забегами?
– Старался ни о чём не думать. Когда я начинаю думать о том, что нужно пробежать первым, пробежать хорошо, с результатом 13,05, как можно быстрее, тогда у меня ничего не получается. Я сейчас постарался сделать по-другому: просто лежал и ни о чём не думал.

– Музыку слушали?
– Да, слушал. Металл.

– После финала к вам много подходили, говорили, поздравляли. Что запомнилось больше всего?
– Я не знаю, честно говоря. Я могу сказать только, что такие крупные старты – это тяжёлый труд и колоссальные нагрузки, и мне приятно, что чемпионат мира для меня закончился с бронзой. Хорошо, что всё сложилось именно так.

– Нельзя не спросить о вашей откровенной фотосессии. Как вы решились на неё перед чемпионатом мира?
– Эта фотосессия состоялась в конце апреля. Тогда ещё не было Шанхая, Нью-Йорка, на «Бриллиантовую лигу» я не ездил, ещё не было Универсиады. Да, мы уже держали в уме главные старты, но сезон ещё даже не начался, когда состоялась эта фотосессия. Такие журналы готовятся заранее. Так что фотографии делались в апреле, а интервью в мае.

– Если сейчас на вас посыплются предложения, будете их рассматривать?
– В таком виде это будет эксклюзив. Тем более на меня мама ругалась. Но хотелось порадовать болельщиков… Ладно, болельщиц (смеётся). Но если кто-то из болельщиков порадовался, то я не против. Хотелось подхлестнуть интерес к лёгкой атлетике, к себе в частности, чтобы люди всё же пришли на стадион. Я предпочитаю всем говорить, что я работал ради общего дела.

– Товарищи по команде подкалывали?
– Да, ребята подкалывали. Но самая бурная реакция была в Барнауле, где меня сразу по телевидению показали. Да и на региональном сайте тоже было забавно: новость «Шубенков отобрался на чемпионат мира» или «Шубенков вышел в финальный забег» – 40-50 просмотров. «Шубенков выиграл чемпионат Европы» – от силы 500 просмотров. И рядом «Шубенков снялся голым» – девять тысяч!

– Много ли у вас друзей в социальных сетях?
– Уверен, что сейчас станет больше. Я всех добавляю, никому не отказываю. Я как-то недавно услышал, что у Болта миллион друзей. Так я тоже хочу миллион друзей, миллион подписчиков. Пожалуйста, подписываетесь на мой Twitter, иногда я туда пишу.

– А вы всё читаете, что про вас пишут?
– Нет, если что-то случайно попадётся на глаза, то прочитаю. Вообще я читаю Rusathletics и иногда заглядываю на Runners. Но, конечно, я не смотрю все свои статьи, надеюсь на честность, добросовестность и профессионализм журналистов. Я оптимист, верю в людскую добродетель, маленький наивный мальчик (улыбается).