Это лучший матч российского вратаря в Лиге чемпионов. Можно еще вспомнить блистательный футбол Игоря Акинфеева в Лондоне против «Арсенала» и Вячеслава Малафеева в гостях против «Порту». Но сольный концерт Руслана Нигматуллина проходил в такой исключительной обстановке, что большей праймовости трудно даже представить.
8 сентября 2001 года УЕФА придумал матч-переигровку между австрийским «Тиролем» и московским «Локомотивом» после того, как во второй игре голландский судья Марио ван дер Энде перепутал двух футболистов «Локо» и не удалил с поля Руслана Пименова (а показал желтую карточку Владимиру Маминову). Казалось бы – причем здесь российский клуб? Но, разобрав протест «Тироля», европейские футбольные боссы решили — прецеденту быть.
И пришлось «Локомотиву» еще раз лететь в Австрию. И еще раз оспаривать путевку в групповой этап Лиги чемпионов, историческое попадание в который «железнодорожники» уже успели отметить.
Сами понимаете, каким было состояние команды после такого произвола властей. А каких усилий Юрию Сёмину стоило мотивировать «Локо» на переигровочный бой – стоит только догадываться.
И вот в такой сверхнапряженный момент, в атмосфере скорее войны, чем футбола, 26-летний Нигматуллин выдал матч всей жизни. Вытаскивая и спасая, отбивая и ловя. На ленточке и на выходах, со стандартов и с игры. Он едва ли не в одиночку втащил «Локомотив» в его первую Лигу чемпионов, получив в подарок от «Спорт-Экспресса» именную обложку с оценкой: «10,0 от России!»
В интервью «Чемпионату» Руслан детально разобрал события того волшебного вечера, а также вспомнил свои несостоявшиеся переходы в «Ювентус», «Лацио», «Эвертон» и… «Тироль».
«Когда узнал о переигровке — очень расстроился. Но Семин подбодрил: «Ничего страшного, значит, сыграешь еще лучше!»
— «Локомотив» — «Тироль» — культовое трехсерийное противостояние. О первых двух матчах какие воспоминания?
— Домашний матч в Раменском мы выиграли 3:1. На предматчевой разминке произошел неприятный эпизод – мячи были перекачанными и после удара Вовы Маминова я сломал палец. Весь матч отыграл с травмой, поехал на рентгтен. Врачи наложили гипс и прописали две недели покоя — как раз до ответной игры. Я пропустил матч за сборную, и все это время занимался с командой как полевой игрок – в воротах меня заменил Платон Захарчук.
Перед матчем в Австрии Сёмин всерьез раздумывал, кого ставить – меня или Платона. В итоге сыграл я — без игровой практики. И сыграл успешно. Был признан лучшим игроком, получив от «Спорт-Экспресса» 7,5. А самое главное — «Локомотив» победил 1:0, и впервые пробился в групповой этап Лиги чемпионов.
Конечно, мы отпраздновали этот исторический успех, вернувшись в Москву в отличном настроении.
— И тут протест «Тироля» — переигровка…
— Хорошо помню свое состояние – было очень обидно. Столько трудов вложено – и все зря? Вопиющая несправедливость! Я настолько переживал этот момент, что даже пошел на разговор к Сёмину. Опустив голову, высказал ему все сожаления. Юрий Палыч, хотя сам был крайне расстроен, подбодрил: «Ничего страшного, значит, сыграешь еще лучше!»
— И ведь сыграли!
— Сёмин оказался прав (смеётся).
— Для себя потом как-то объяснили беспрецедентное решение УЕФА назначить переигровку?
— То, что это решение было коррумпированным – у меня таких доказательств, конечно, нет. Но то, что чиновники от УЕФА были заинтересованы в том, чтобы дать «Тиролю» шанс на спасение – очевидно. Австрийцы тогда испытывали серьезные проблемы с финансами – чуть позже клуб будет признан банкротом. Но если бы тогда «Тироль» попал в Лигу чемпионов – этого могло и не случиться.
А крайним, к сожалению, сделали «Локомотив». Решение было принято не в нашу пользу, и мы снова вынуждены были отправиться по знакомому маршруту в Инсбрук. Чтобы снова все доказать на поле.
«Локомотив» перед переигровкой с «Тиролем»
Фото: Пресс-служба ФК «Локомотив»
«Черчесов звал в «Тироль» — зря отказался»
— 8 сентября 2001 года – звездный час Руслана Нигматуллина. Точнее — полтора часа. Не буду витийствовать, спрошу прямо – как вам ЭТО удалось?!
— Именно к такому матчу и кульминационному моменту карьеры я планомерно шел несколько сезонов. Общая подготовка, набранная форма… У меня весь 2001 год получился хорошим – было много отличных игр и за сборную, и за «Локомотив». Не за один же «Тироль» меня потом признают спортсменом года в стране, верно?
То, что это произошло именно в том матче… Прежде всего сказалось скандальное решение УЕФА и невероятная принципиальность поединка. Мы знали, что возмущенные болельщики разных клубов объединились и ждут нашего ответа на несправедливость, проявленную не только по отношению к «Локомотиву», но и ко всему российскому футболу. Можно сказать, нам передались силы всей страны.
Переполненный стадион, готовый страстно болеть против нас. Лично меня это всегда только вдохновляло на футбольные подвиги.
А еще почему-то мне всегда очень хорошо игралось именно в Тироле. Приятный город, потрясающая атмосфера – я обожал чисто футбольные арены, когда болельщики располагаются сразу за воротами.
Кстати, об этом мало кто знает, но я мог стать игроком «Тироля». Чуть позже, когда клуб возглавил Станислав Черчесов, а у меня в Италии начались проблемы. Черчесов звал к себе, но по финансовым причинам не сложилось. У австрийцев тогда не было возможностей потянуть мой контракт. С течением времени понимаю – зря отказался. С точки зрения футбола и развития карьеры надо было переходить. Уж больно хорошо мне в Тироле игралось!
— Особенно – 8 сентября 2001-го. Что-то необычное перед игрой делали? Какой-то другой распорядок дня, питание? Может, на любимую рыбалку удалось выбраться?
— Тогда не до рыбалки было. Нет – ничего особенного и сверхъестественного, все, как всегда. Нормально был готов к матчу, рука меня уже не беспокоила.
— Предматчевый ритуал.
— Тоже был неизменным. Выход на поле с правой ноги, коснуться перекладины и штанг. Я и сейчас, когда выступаю за ветеранов, его соблюдаю.
— По интернету гуляет фантастическая цифра – «Тироль» нанес по воротам Нигматуллина более 40 ударов!
— Я тоже про это слышал. Мне сложно сказать точно, сколько там ударов было. Но то, что очень много – факт. Особенно во втором тайме. Просто шквал! 1:0, «Тиролю» нужен был всего один гол для выхода в Лигу чемпионов, вот они и полезли.
— Но единственный мяч вы пропустили в первом тайме.
— При том что других угроз до перерыва я не помню. Но там футболист «Тироля» так ударил… Что называется – экскаватором не вытащишь. Без шансов. Только если бы я в том углу стоял.
В принципе я за то, что любой мяч теоретически можно отбить. И своим ученикам в школе вратарей об этом говорю. Но в том случае сделать что-то было очень сложно. Даже теоретически.
— В первом тайме был момент, когда мяч после стандарта от вашего кулака попал в перекладину.
— Техническая оплошность. Едва ли не единственная за матч. Неидеально сыграл — руку не очень правильно поставил. Хотя ворота все равно обезопасил – мяч скользнул по перекладине и ушел на угловой.
— Во втором тайме была еще одна перекладина.
— Самый последний момент «Тироля». Я тогда криком мяч отбил.
— Как?!
— Физически ничего уже не мог сделать – только крикнуть вслед удару. Больше в арсенале ничего не оставалось. Может быть, помогло – мяч попал в перекладину.
Не зря вратари шутят, что некоторые удары можно отбить только криком или глазами. Знаете, как на тренировках бывает – мяч летит в угол, а ты кричишь: «Штанга!». И он в эту штангу попадает. Вот что-то из этой серии.
— Поблагодарили перекладину после игры?
— Конечно! Сразу спасибо сказал. Как говорится: штанга – подруга вратаря. Ну и перекладина тоже.
— Защитники давали бить. Претензии им, судя по видео, вы предъявляли не раз.
— Работа вратаря – держать защитников в тонусе. Видно было, что ребята замотаны, устали, физическое состояние оставляло желать лучшего. Третий матч с «Тиролем», перелеты, нервы… Поэтому приходилось где-то подбадривать криком. В любом случае я благодарен парням за ту работу, которую они проделали.
Надо признать, что в переигровке «Локомотив» смотрелся похуже. Мы были выше классом, но сил к тому моменту было отдано много, а нам противостоял сверхомитивированный соперник, для которого это был действительно матч жизни или смерти.
«Хейтеры пишут: «Нигматуллин свои же ошибки исправлял»
— Предположу, что самый сложный момент матча – это 59-я минута, когда вы сумели парировать два подряд убойных выстрела девятого номера «Тироля» Радослава Гилевича.
— Согласен. Чтобы среагировать на добивание пришлось вскакивать, перекладывать корпус. Хотя есть те, кто считает, что проблемы я тогда создал себе сам, после первого удара отбив мяч перед собой.
— Это кто ж такое сказал?
— Матч знаменательный. Многие болельщики до сих пор его вспоминают, пишут мне, просят что-то выложить в инстаграм и другие соцсети. Время от времени я это делаю. Совсем недавно выложил видео с хайлайтами. Ну и нашлись «специалисты».
— Хейтеры?
— От них никуда не денешься. Написали: «Исправлял свою же ошибку». Люди не берут в расчет, что там был удар в противоход, с близкого расстояния, после прострела. На него среагировать – уже удача. Но разве таким что-то объяснишь? Пишут исключительно ради хейта. Хорошо, что у меня есть отличный метод борьбы – сразу отправляю в черный список.
— Знали, что Гилевич по прозвищу Радогол поклялся перед встречей, что не уйдет с поля без забитого мяча?
— Нет, об этом я не слышал. Но форвард запомнился. Настырный, от него больше всего опасности исходило. И он был ближе всех ко второму голу.
— Когда вы раз за разом справлялись с его ударами, Гилевич, кажется, уже не знал, что делать – и руки к небесам возносил, и ногой по рекламному щиту лупил.
— И все это под комментарий Андронова (смеётся). Я, когда последний ролик выкладывал, хотел Гилевича отдельно в подписи отметить. Но не нашел его в инстаграме. Отметил только стадион «Тироля».
— Вы даже один раз головой мяч отбили!
— Скорее — плечом и головой. Это был самый первый опасный момент после перерыва. Прострел и неожиданный удар с близкого расстояния. Я только и успел, что руки выбросить. Еще очень сложный удар был в самой концовке, когда дальней рукой удалось достать мяч из верхнего угла.
— Смотрелось эффектно – полет под перекладину.
— А мне нравилось – летать, парить. Я к технике своей игры относился очень внимательно. Оттачивал не только сам бросок, но и, например, приземление. Которое у меня было специфическим. Через переворот. Таким же подходом пользовался Оливер Кан. Но современные вратари к нему почти не прибегают. Не принято. Хотя, по-моему, и выглядит эстетично, и амортизация гораздо мягче.
«Я просто ждал, когда ведь этот кошмар завершится»
— По ходу игры ловили себя на мысли: «ВОТ ЭТО Я ТВОРЮ!»?
— Нет. Я наоборот, хотел, чтобы все это поскорее закончилось. Хотя и чувствовал себя великолепно, и делал сейв за сейвом, что только придавало уверенности. Но счет был скользким, а в Лигу чемпионов попасть очень хотелось. Поэтому я просто ждал, когда ведь этот кошмар завершится.
— «Делал сейв за сейвом» — это про кураж?
— Конечно. Любая суперигра вратаря – это, прежде всего, кураж. Другое дело, что он также легко может исчезнуть – после какого-нибудь неберущегося удара.
— Долгожданный финальный свисток – первые эмоции?
— Помню состояние невероятного облегчения. Я поблагодарил ворота, которые вместе со мной отстояли нужный счет, и тут же попал в объятия партнеров. Игнашевич, Сенников… Очень приятно было, что все ребята прибежали ко мне – поздравлять. Значит, оценили мою игру. Мне нравится, как это делают в хоккее, знаете? Когда вратаря после матча благодарят – партнеры стучат клюшками по щиткам. Тогда в Австрии было что-то похожее.
— Когда пришло понимание: «Я сделал что-то из разряда вон»?
— Уже когда в Москву вернулись. И я увидел обложку «Спорт-Экспресса»: «10,0 от России!». Вот тогда впервые подумал о том, что, наверное, случилось что-то сверхъестественное.
— Знали, что у Сёмина был готов лист с пенальтистами? Он потом его в раздевалке разорвал.
— Нет. Впервые слышу.
— На таком кураже Нигматуллин мог и все пенальти отбить.
— Один раз у меня такое было – в кубковом матче с «Амкаром» взял три из трех. Больше и не понадобилось (смеётся).
Но в Тироле доводить дело до пенальти совсем не хотелось. Все-таки лотерея.
— После игры…
— День Сурка. Мы сначала в той же раздевалке отпраздновали победу, а потом в том же баре. Но теперь уже было понятно, что этот успех у нас никто не отнимет. Звучали еще более восторженные слова, чем в прошлый раз. Что-то сказали президент клуба Валерий Филатов, Сёмин…
— Вратаря качали?
— Нет, что вы. Хотя благодарили чуть больше, чем после первой игры.
— Вы потом вспоминали высшую похвалу от Сёмина – во время вашего интервью в раздевалке, он проходил мимо, и, не говоря ни слова, по-отечески хлопнул по плечу.
— И это была лучшая оценка моей игры.
— Черчесов, тогда второй вратарь «Тироля», тоже зашел в раздевалку «Локомотива», и пошутил: «Сейчас «Тироль» пойдет писать очередной протест».
— Вот этих слов я не помню. Но то, что Черчесов заходил и поздравлял – было. Мы с ним тепло общаемся еще с 1995 года – со «Спартака».
— В баре выдохнули? Пиво – австрийские разносолы?
— Отметили, конечно. Наслаждались моментом. Хотя без злоупотреблений – уже через несколько дней нас ждал матч 1-го тура группового этапа с «Андерлехтом».
— «Бог», «волшебник», «великий» – болельщики после матча в Инсбруке не скупились на комплименты в ваш адрес.
— Лестно, конечно. Я воспринимал все это как благодарность за мою работу. Да, я не волшебник, но мне было приятно, что люди после матча в Австрии стали верить в чудеса. Хотя лично мне эти чудеса стоили большого труда и громадного напряжения, которое, повторюсь, не отпускало до последней секунды.
«Гильерме посмотрел нарезку матча с «Тиролем» — был в большом восторге»
— Матч с «Тиролем» — лучший в карьере?
— Безусловно. Моя визитная карточка.
— Что-то с той игры сохранилось?
— Перчатки. Подсознательно понимал, видимо, что игра нерядовая – оставил. Но потом подарил музею «Локомотива». Еще свитер сохранился. Дома лежит.
— Когда последний раз матч пересматривали?
— Так, чтобы весь матч – за 19 лет так и не посмотрел. Только подборку.
— Сыну показывали?
— Он на меня во всех соцсетях подписан – поэтому ролики с «Тиролем» видел уже миллион раз. Спокойно относится.
А вот, например, с Гильерме на днях общались — прямой эфир в инстаграме вели – он признался, что нарезку матча с «Тиролем» посмотрел впервые. Очень понравилось, был в большом восторге. Он свой лучший матч за 13 лет в «Локомотиве» вспомнить так и не смог. А вот мой назвал.
— Вы за последние годы у кого-то из вратарей такой же куражный матч видели, чтобы тащилось все, что можно и нельзя?
— У лучших вратарей современности, несмотря на то, что они играют в топ-командах, такие матчи иногда случаются. Попадают под раздачу — большое количество работы, спасений. Время от времени такие спектакли выдают Облак и Тер Штеген. Оба на кураже могут в одиночку решить исход игры. Когда в лучшей форме – Де Хеа и Нойер.
Руслан Нигматуллин в объятиях партнёров после финального свистка
Фото: Пресс-служба ФК «Локомотив»
«Лацио» предлагал контракт на пять лет с великолепными финансовыми условиями. Но не договорился с «Локомотивом»
— Лучшим вратарем мира в 2001 году Международная федерация истории и статистики признала великого и ужасного Оливера Кана. Второе место занял колумбиец Оскар Кордова. Хотя, судя по чудо-матчу в Австрии, конкуренцию Кану должны были составлять вы.
— Так этот приз не за один матч дают. Хотя, конечно, субъективности там хватает. Я в том списке был, кажется, 10-м или 11-м.
— Можно сказать, что после покорения «Тироля» вы стали другим вратарем – более уверенным в себе?
— Не думаю. И сказать, что этот матч все перевернул – тоже не могу. Повторюсь – я планомерно шел к нему на протяжении нескольких сезонов.
— Но рейтинг узнаваемости и цену на себя после «Тироля» вы точно подняли.
— Вот с этим соглашусь. Интереса в Европе стало больше. Хотя в «Реал» я не перешел (смеётся).
— А в какие клубы звали?
— Все знали, что моя мечта – играть в Серии А. Я ездил в Италию – якобы на встречу по поводу «Ювентуса». Но максимум, что нам с Филатовым удалось – поговорить с сыном Лучано Моджи, который был агентом. Ни к чему эта встреча не привела.
А вот другой агент с официальным предложением от «Лацио» сам приезжал в Москву. В то время римляне были суперкомандой – Верон, Недвед, Симеоне, Неста… В 2000 году выиграли чемпионат Италии. Человек поймал меня на «Динамо» — после одного из матчей Лиги чемпионов. Не помню точно, с кем мы играли – с «Ромой» или с «Реалом». Показал готовый контракт от «Лацио» — на пять лет, с великолепными финансовыми условиями. Я его отправил в клуб. Наивная душа… Воспринимал все так: «Приехал человек с контрактом, все чисто-открыто, он пойдет в клуб, покажет свою заинтересованность во мне, и они договорится. «Локомотив» меня благополучно отпустит, и я подпишу контракт».
Думаю, до клуба он дошел, но на этом все. Больше я этого человека никогда не видел.
— «Локомотив» его развернул?
— Думаю, что да – не нашли общего языка. Хотя у меня в конце года заканчивался контракт с «Локо». А нового мне никто не предлагал.
— И вы уехали в «Верону».
— Принял импульсивное решение. Мне предложили контракт – и я его подписал. Неплохие условия – хотя хуже, чем в «Лацио». И «Верона» — не суперклуб, хотя тогда шла на 7-м месте в Серии А. Но опять же – мечта, Италия… Может быть, ошибся – нужно было немного подождать.
— А почему вам «Локомотив» контракт не предлагал? Лучший спортсмен России, герой Лиги чемпионов…
— Кто знает? Но если бы предложили, я бы, как минимум, его рассмотрел.
Может быть, думали, что я никуда не дернусь. Может быть, понимали, что на прежних условиях я контракт не подпишу. В «Вероне» мне предложили зарплату в пять раз больше, чем в «Локомотиве»! И я полностью согласен с Андреем Тихоновым, который сказал на днях: «Мы играли за зарплату в 110 раз меньше, чем сегодняшние футболисты». Так оно и было. Да, мы получали неплохие деньги. Но, например, о том, чтобы что-то откладывать – даже речи не шло. Понятно, что хотелось стабильности, большей уверенности в завтрашнем дне. Мне уже было 27 лет – хотелось подписать хорошее соглашение.
Наверное, сегодня бы «Локомотив» так не поступил. И более настойчиво держал ситуацию в своих руках. А то ведь получилось — лучшего игрока чемпионата, у которого заканчивается контракт, просто отпустили в отпуск – и все. И я ушел из клуба свободным агентом.
— Обиделись на «Локо»?
— Ни на кого я не обижаюсь. И к Филатову, и к Семину отношусь с большим уважением. Как сложилось – так сложилось. Зачем держать в себе негатив? Я по жизни такой человек, что стараюсь гнать его от себя и ни о чем не жалеть. Смысл? Ничего хорошего это точно не дает.
— Еще топ-варианты в Европе были?
— После ЦСКА и «золотого матча»-2002 звал «Эвертон». Я из Вероны на неделю ездил в Ливерпуль. Но там мне не хватило нужного процента матчей за сборную. Тогда за нее больше играл Овчинников. Тоже не срослось. Хотя попробовать себя в АПЛ было бы интересным опытом.
— Последний вопрос: «Тироль» снится?
— «Тироль» — нет. А вот другие матчи – бывает, и частенько. Чуть ли не через день.
Я не наигрался сто процентов – и теперь во сне доигрываю. То за «Локомотив» выхожу, то за «Спартак», то за сборную. То в «Верону» возвращаюсь: «Ничего, в прошлый раз не получилось – сейчас получится».
А недавно приснилось – перехожу в какую-то немецкую команду. Главное, знаю, что мне 45 лет, но почему-то говорю им, что 38. Они статистику нигде посмотреть не могут, соглашаются: «О’кей». Такая вот небылица (смеётся).
Лига чемпионов-2001/2002
3-й квалификационный раунд. Ответный матч (переигровка)
«Тироль» (Инсбрук, Австрия) – «Локомотив» (Москва, Россия) — 1:0 (1:0)
«Тироль»: Циглер, Баур, Коглер, Цвиссиг, Ибертсбергер (Глидер, 61), Маразек (Сидибе, 77), Хертнагль, Бжечак, Кирхлер, Гилевич, Ежек.
«Локомотив»: Нигматуллин, Чугайнов, Нижегородов, Игнашевич, Сенников, Обрадович, Лекхето, Маминов, Лоськов, Измайлов, Обиора (Джанашия, 57).
Гол: Бжечак, 30.
Предупреждения: Лоськов, 26. Измайлов, 27. Хертнагль, 35. Сенников, 52. Нижегородов, 53. Глидер, 70. Баур, 79.
Удаление: Хертнагль, 64.
8 сентября 2001 года. Инсбрук. Стадион «Тиволи». 15 500 зрителей. Судья: В.М.Мелу Перейра (Португалия).
Первый матч – 1:3