Утром 31 января 1972 года сначала по Минску, а потом и по всему СССР разнеслась страшная весть: накануне погиб лучший шпажист мира Алексей Никанчиков. Обстоятельства его смерти были настолько странными, что породили недобрые слухи. Руководство Белорусской ССР даже запретило нести гроб с его телом по улице и хоронить его на центральном кладбище.
Так что же случилось с лидером сборной Советского Союза?
Смерть от угара
Известие о смерти Алексея Никанчикова потрясло весь спортивный мир. Некрологи ему посвятили зарубежные газеты, коллеги и друзья летели в Минск, чтобы проводить гениального шпажиста в последний путь. Никто не верил в то, что Никанчикова больше нет.
Скоропостижно скончался почти двухметровый атлет, отличавшийся завидным здоровьем и фантастической физической подготовкой. Да как такое возможно?! Но это, к сожалению, был свершившийся факт. Никанчиков задохнулся в заведённой «Волге» в собственном гараже.
До Олимпийских игр 1972 года в Мюнхене оставалось всего полгода. В 1970-м Никанчиков в доминирующей манере в Гаване завоевал третий в карьере титул чемпиона мира в личном первенстве. На Олимпиаде он очень хотел выиграть то звание, до которого так и не добрался четыре года тому назад на Играх в Мехико. Но судьба распорядилась иначе.
Пассажир, Тюлень, добряк
Никанчиков родился в Магаданской области, где в то время служил отец-военный в 1940-м. Но после войны семья переехала в Москву. В столице Алексей и начал заниматься фехтованием в динамовской секции. Поначалу – рапирой. На шпагу его перевели после того, как Никанчиков за одно лето вырос на 15 см. В шпаге длина рук имеет большое значение.
В Минск он переехал из-за рапиристки Дианы Ясюкевич, с которой познакомился в 1957-м в Смоленске на всесоюзных юниорских соревнованиях. Она тренировалась у известного наставника Германа Бокуна, который позвал к себе и Никанчикова.
Переезд состоялся, а через год состоялась и свадьба, о которой молодожёны не сказали даже родителям. Семейная чета один за другим пробилась в сборную СССР, причём Диана сделала это на год раньше Алексея.
В сборной поначалу ему дали прозвище «Пассажир», а потом переименовали в «Тюленя» – за добродушный характер. В виде спорта, где даже партнёры по команде могут нанести укол в спину, Никанчиков никогда не позволял себе шулерства и подлости. Его коллеги рассказывали, что
он огорчался, когда видел, что тот или иной соперник намеренно чиркал шпагой по помосту, чтобы сработал сигнал, но ничего не говорил. Старался отвечать только на дорожке.
Лучший шпажист мира
Никанчиков постепенно превратился в лучшего шпажиста СССР, а в 1966-м выиграл первый чемпионский титул в личном зачёте. Причём сделал это в Москве в дополнительном бою с соперником из Франции. А его жена успела стать трёхкратной чемпионкой мира в составе сборной СССР и завершила карьеру, чтобы заняться воспитанием сына Владимира.
На следующий год Алексей повторил свой успех на чемпионате мира, но на Олимпиаде в Мехико не смог выступить в полную силу из-за травмы ноги, которую получил за месяц до старта турнира. В 1969-м судьи наглым образом отобрали у него чемпионский титул, не засчитав в решающем бою как минимум три укола. Но в 1970-м Никанчиков вернул себе звание сильнейшего в мире.
Алексей Никанчиков (в центре)
Фото: РИА Новости
Его, как говорили тренеры Герман Бокун и Давид Тышлер, отличала стабильность, филигранная классическая техника и богатырская сила, «как у Железного Дровосека».
В спортивном плане у Никанчикова всё было в полном порядке. В семейном тоже – во всяком случае, и его жена, и коллеги по команде утверждали именно это. Алексей даже лёгкого флирта с девушками себе никогда не позволял.
Его в сборной даже провоцировали. Как рассказывала Людмила Русак, член сборной СССР по фехтованию, однажды на сборе в Сухуми парни сделали всё, чтобы увидеть Никанчикова в постели с женщиной. Но «Алексей на провокации не поддался и не поддавался никогда».
Вычеркнули из памяти
Тем страшнее для всех были сообщения об обстоятельствах смерти Никанчикова. Он был найден лишь на следующий день после смерти в машине в собственном гараже вместе с девушкой – продавщицей близлежащего обувного магазина. Оба отравились выхлопными газами.
Было ли это трагическое стечение обстоятельств или что-то другое – уже никогда не узнать.
Жена Никанчикова утверждала, что это действительно была случайность, медицинская экспертиза показала, что сексуального контакта между её мужем и девушкой не было.
«Лёша после тренировки встретился с приятелем Евгенией Жуйко, который был вместе со своими братом и его подругой. Все вместе они поехали в наш гараж. Братья спустя какое-то время ушли в магазин, а когда вернулись, обнаружили бездыханные тела. Экспертиза показала: никаких отношений у Лёши с той девушкой, которая погибла вместе с ним, не было».
Но обо всём этом она узнала только на следующее утро – муж впервые не ночевал дома. Братья Жуйко убежали сразу после того, как поняли, что произошло, а тела лишь на следующий день обнаружил тренер Герман Бокун. Некоторые коллеги Никанчикова уклончиво говорили о том, что Алексей остался вдвоём с девушкой, поскольку в отношениях с женой наметился разлад.
Официальная версия проще. На улице был мороз, и Алексей с девушкой просто замёрзли. Чемпион завёл машину, но то ли не подумал об угарном газе, то ли всё случилось слишком быстро. Говорили, что молодые люди погибли в обнимку потому что пытались согреться.
Молва о том, что Никанчиков свой последний вдох сделал в объятиях малознакомой девушки разлетелась слишком быстро. И тогдашний глава Белорусской ССР Пётр Машеров не позволил отправить знаменитого спортсмена в последний путь с присущими его статусу почестями. Фехтовальщика запретили хоронить на центральном кладбище Минска. Запретили даже нести гроб по улице. Про трёхкомнатную квартиру, ордер на которую уже был выписан, тоже забыли. И даже турнир его памяти долгое время проводился в Эстонии, а не в Беларуси.
Чемпиона словно мгновенно вычеркнули из жизни и из памяти.