В наши дни матч на первенство мира по шахматам – ужасно дорогое мероприятие. Один только призовой фонд – € 2 млн, но примерно столько же тратят в сумме чемпион и претендент на подготовку к важнейшему соревнованию. Хотя, понятно, что в ход идут спонсорские деньги. Например, в конце 2021 года крупнейшие российские меценаты выстраивались в очередь, чтобы поддержать Яна Непомнящего, а штаб чемпиона мира Магнуса Карлсена щедро поддерживали те, кто зарабатывает на рекламе с норвежцем.
Миллион долларов – на что его тратят-то?
Ну, посчитаем. Купить суперкомпьютер для глубинного анализа – раз, содержать многочисленную бригаду тренеров – два, вывозить весь этот штаб на сборы, акклиматизацию – три. И многое-многое другое. Иной олигарх с широкой душой может потратить миллион в день, а тут – матч жизни.
Ввиду всевозможных финансовых затрат количество партий в поединке за мировую корону сокращено до 14 (ещё недавно играли вообще 12) и позволяет только ностальгировать о временах безлимитных поединков и противостояний героев советского времени с обязательными матчами-реваншами. С другой стороны, кто из легенд неолимпийских видов спорта (если не брать в расчёт игру миллионеров – гольф) может рассчитывать на чемпионский джек-пот, выраженный суммой с шестью нулями в валюте?
Кстати, те самые герои советского времени до наступления эпохи Карпова – Каспарова (включён в список физических лиц, выполняющих функции иностранного агента — прим. «Чемпионата») играли по нашим меркам за сущие копейки. Победитель матча за мировую корону получал примерно 2000 рублей – пять хороших советских зарплат, но не более того. Шахматная энциклопедия при этом отмечала, что во время первого матча на первенство мира Вильгельму Стейницу с Иоганом Цукертортом пришлось ещё тяжелее: противники сделали ставки, и победивший Стейниц получил приз в $ 2 тыс. Хорошо, хоть бедному Цукерторту оплатили билеты из Европы на матч в США и обратно.
Как же изменилась эта печальная ситуация? Ведь призовой фонд пятого поединка между Гарри Каспаровым и Анатолием Карповым 1990 года составлял 4 миллиона швейцарских франков (пусть и курс франка был поменьше, чем доллара), а за ностальгический матч между Робертом Фишером и Борисом Спасским в 1992-м противники получили аж $ 5 млн!
Жаль, что раскол в шахматном мире 1993-2006 годов нанёс тяжёлый удар по бренду World Chess Championship Match, но в последнее время ситуация действительно изменилась к лучшему. Например, в 2014-м Карлсен долго не подписывал соглашение о втором поединке с Виши Анандом – его расстраивала цифра всего в один миллион. А теперь их на кону целых два. И блесни сейчас Непомнящий или Фируджа, докажи они, что трон под Магнусом может зашататься, может, и добавят ещё для интереса… Хотя это всё мечты, а пока давайте вспомним про человека, который был связующим звеном между советским периодом шахматных любителей и эпохой профессионалов.
Тем интереснее, что случилось это ровно полвека тому назад! Перед невероятно политизированным матчем Спасский – Фишер. По сути, битвой СССР – США.
Спасский — Фишер
Фото: Getty Images
Паренёк по имени Джим
Сразу после Второй мировой войны в Лондонском шахматном клубе появился подтянутый и очень уверенный в себе молодой человек. Джим, так звали незнакомца, играл в шахматы примерно в силу первого разряда и рассказывал, что приехал в столицу из Хесуолла, небольшого городка в графстве Чешир. Очень азартный человек по натуре, Джим мог часами сражаться в любые интеллектуальные забавы: шашки, монополию, но утверждал, что ему противны азартные игры – как можно променять битву умов на волю случая?
Школы у уроженца Чешира не было совсем, он начинал партию ходом b2-b4, потом в хаотичном порядке развивал фигуры, но в осложнениях разбирался неплохо и заходивших любителей подчас обыгрывал. Правда, в партиях с опытными игроками его обычно громили под ноль.
Джим учился на бухгалтера, и его чрезмерное увлечение шахматами стало негативно отражаться на отметках. В итоге он выбрал учёбу и с головой ушёл в экономику. О нём не было слышно в шахматном мире до конца 60-х годов.
Тем временем карьера Джима развивалась бурно: он попал в корпорацию Domn Group простым служащим, но за несколько лет продвинулся до генерального менеджера, а потом ушёл к миллиардеру Дональду Стоку в его автомобильную империю. А с 60-х Джим Деррек Слейтер стал самостоятельным игроком на рынке ценных бумаг и основал Slater Walker Securities.
Его могущество росло. Главный партнёр Слейтера Питер Уолкер оставил общий бизнес ради членства в парламенте от партии консерваторов и поста министра в правительстве Эдварда Хита, а потом и Маргарет Тэтчер, что открыло Джиму путь во многие ранее закрытые высокие кабинеты. Именно в кулуарах партии консерваторов Слейтер познакомился с акулой британского рынка Джеймсом Голдсмитом – известным магнатом, которого звали «мастер корпоративного рейдерства». В паре со своим новым другом Джим Слейтер безжалостно уничтожал всех, кто становился на его пути. Капитализация Slater Walker Securities достигла потрясающих на тот момент £ 200 млн.
Голдсмит обожал карточные игры, и пресса охотно смаковала факты о том, как главный корпоративный рейдер Британии с коллегой Слейтером играют в бридж против лучших игроков страны на суммы, которые вряд ли получает за десятилетие простой рабочий. Впрочем, если для Голдсмита бридж был точкой интеллектуального максимума, ему куда приятнее и проще было сделать крупную ставку на бега, то Джим относился к игре аналитически и в свободное время читал литературу по стратегии и тактике.
Джим Слейтер
Фото: Getty Images
В конце 60-х Слейтер вспомнил о своей первой любви и написал в Лондонский шахматный клуб с просьбой дать ему несколько шахматных уроков, попутно поинтересовавшись – а можно ли сыграть где-то в турнире? Получивший письмо отец английских шахмат, мастер, журналист и историк Леонард Барден не верил своим глазам. Пишет сам Слейтер! Такой шанс упускать было нельзя, и Барден начал «разрабатывать» потенциального крупного спонсора.
Леонард нашёл для своего весьма занятого покровителя отличный вариант – турниры по переписке. Активно помогая Джиму выигрывать заочные поединки, он пробудил его интерес и вскоре заговорил с ним о больших свершениях.
Надо сказать, что из-за связей с Голдсмитом репутация Слейтера в британском обществе была неоднозначной. Финансист остро нуждался в «белом пиаре», и вот подвернулся удачный случай. Барден страшно переживал из-за того, что знаменитый супертурнир в Гастингсе стал потихоньку хиреть, не выдерживая конкуренции со стороны состязаний, проводившихся в восточной половине континентальной Европы. Времена, когда на Рождественский шахматный конгресс приезжали Алехин, Капабланка, Флор, Ботвинник, были уже в далёком прошлом, и хотя советские шахматисты очень любили отметить Новый год в Англии, в целом соревнование считалось уже слабоватым.
Барден предложил Слейтеру стать спонсором турнира и расширить количество участников с 10 до 16, что позволило бы не только пригласить ряд европейских звёзд, но и создало бы дополнительные возможности для англичан побороться за норму мастера или гроссмейстера. Изначально хозяин Walker Securities оказался не слишком доволен. Его друг-тренер обещал грандиозный состав и действительно собрал Андерссона, Мекинга, Бирна, Глигорича, Найдорфа, Унцикера. Но чемпионы мира и звёзды Запада – Фишер с Ларсеном – в Гастингсе-1972 не играли, а шахматная федерация Советского Союза отправила в Англию будущего невозвращенца Виктора Корчного и молодого таланта, худенького паренька по имени Толя Карпов.
В итоге Карпов и Корчной разделили первое место. И во время битвы в Багио-1978 довольный уже Слейтер не раз подметит, что грандиозная битва исторических соперников началась именно с его турнира.
«Я же могу позволить себе увеличить сумму вдвое?»
Претендентский цикл 1970-1971 ознаменовался небывалым штурмом Роберта Фишера, который наконец собрался покорять шахматный Олимп. Гениальный американец с отрывом победил в межзональном, всухую обыграл Тайманова с Ларсеном, а потом в финальном матче претендентов разгромил Петросяна. Но матч на первенство мира в Рейкьявике с Борисом Спасским оказался под угрозой срыва. Бобби выдвигал всё новые условия, требовал увеличить призовой фонд и не полетел на открытие. Между тем $ 125 тыс., положенные чемпиону и претенденту, были на тот момент суммой беспрецедентной. Исландцы заявили её на свой страх и риск, рассчитывая получить деньги от съёмок матча телекомпанией «Фокс».
Увы, как известно, во время матча разразился грандиозный скандал, Фишер выступил против съёмки, потом против сотрудничества с «ABC» и в итоге после завоевания звания чемпиона проиграл суд компании Фокса.
Для сравнения, призовой фонд четвертьфинальных матчей претендентов Фишер – Тайманов составлял $ 3 тыс. В финальном матче претендентов на кону уже стояло 12 тысяч зелёных, а кроме того, Бобби получил дополнительный гонорар размером в 4 тысячи американских денежных единиц. Так что призовой фонд чемпионского матча действительно был прорывом!
Роберт Фишер
Фото: Getty Images
А незадолго до матча, выступая в Ростовской области на лекции, Спасский со всей прямотой заявил, что не играет в чемпионатах СССР, потому что приз за первое место уж больно-то мал – всего 250 рублей; то ли дело турнир 1966 года в Санта-Монике, где ему за первое место заплатили целых 5000 долларов (за такие слова Борис Васильевич сразу же был взят на карандаш чекистами). Но даже эта сумма была в 25 раз меньше того, что предложили исландцы!
По официальной легенде, Слейтер ехал к себе в офис, когда услышал, что матч за чемпионскую корону под угрозой срыва и претендент требует увеличить вознаграждение для противников. «Почему нет? Я же могу себе позволить увеличить сумму вдвое?» – подумал финансист. Прибыв на работу, он высказал своё предложение Бардену, а тот обсудил его с представителем Фишера юристом Полом Маршаллом. Вскоре через ведущего журналиста Англии Дэвида Фроста сведения о вкладе Слейтера попали на стол к американскому госсекретарю Генри Киссинджеру, который лично дозвонился до Фишера и сказал ему: «Мы хотим, чтобы вы сразились за Америку!» И в итоге Роберт вылетел на битву с чемпионом из неприятельской сверхдержавы.
Предложение Слейтера попало на первые полосы лондонских газет, и вскоре его дом окружили репортёры. Вернувшись с работы, он объяснил изумлённой жене и журналистам: «По пути в офис у меня возникла любопытная идея. Помимо того, что я сам получил возможность на протяжении нескольких недель наслаждаться удивительным зрелищем, я подарил любителям шахмат всего мира невероятное удовольствие». Дальнейшее было сформулировано им очень резко: «Фишера описывают как грубого, невоспитанного, возможно, безумного. Я сделал это не ради признательности, а ради шахмат. Я сделал это, потому что он бросил вызов русскому господству и потому что это хорошо для шахмат».
А потом добавил, обратившись к Роберту Фишеру: «А ну-ка, петушок, выходи теперь на арену и покажи, что ты не трусишка».
Несмотря на всплеск интереса к персоне Слейтера, шахматные историки в итоге не простили ему такие слова в отношении легенды. Наверное, поэтому мы с вами так мало знаем про известного спонсора – куда меньше, чем про других, жертвовавших частью состояния на развитие чёрно-белой игры. Впрочем, не став культовой фигурой по причине прохладного отношения как к представителям Советов, так и к Фишеру, Слейтер оставил множество вопросов по поводу красивой сказки, связанной со спасением матча.
Многие из современников тех событий считали, что на самом деле президент американской шахматной федерации полковник Эд Эдмонсон, который уговорил Фишера выйти на старт межзонального, а потом предотвратил попытку саботировать матч с Таймановым, отчаянно искал способ спасения битвы в Исландии. И по альтернативной версии он сам вышел на Бардена: «Твой друг хотел видеть Бобби на турнире? А сыграть матч он ему не желает помочь?» После чего стороны разработали план, по которому Слейтер мог получить определённые дивиденды от вложения. Для прессы же была создана красивая версия произошедшего, которая должна была «зацепить» Фишера, прятавшегося в тот момент от окружающего мира.
Как было на самом деле, мы уже вряд ли когда-то узнаем.
Джим Слейтер
Фото: Getty Images
Продолжить щедрые вливания в мир шахмат Джиму Слейтеру не удалось. Через несколько лет им напрямую заинтересовался Скотленд-Ярд, а в 1975 году его экстрадиции от Англии потребовал Сингапур, власти которого считали, что корпорация Джима вела нечестную игру на территории их страны. Вскоре финансиста обвинили в рейдерском захвате контроля над банком Англии. Благодаря своим серьёзным связям в парламенте и правительстве спонсор английской шахматной федерации вышел сухим из воды, но ему пришлось оставить пост генерального директора компании.
Тем не менее до начала следствия Слейтер сделал очень много для шахмат по ту сторону Ла-Манша: помогал турниру в Гастингсе и, главное – стимулировал ведущих молодых англичан бросить все силы на занятия шахматами. В этом был типичный Джим Слейтер – ему нужна была борьба. Борьба, в которой на кону стояло – всё или ничего. Он отказал Бардену в идее выделять деньги на поездки потенциальных профессионалов и создать фонд поддержки англичан, но поощрял призёров юниорских первенств, провёл чемпионат мира до 20 лет в Тиссайде и посулил огромные премии первым пяти гроссмейстерам Туманного Альбиона. Стипендиатами стали Майлс (1974), Кин (1976), Стин (1977), Нанн (1978), Спилмен (1980). Всё это привело к шахматному буму в Англии.
В 1976 году главным помощником английских шахмат вместо Слейтера стал Lloyds Bank, который возглавлял другой влиятельный друг Бардена сэр Кристофер Джереми Морзе. Сам Джим, несколько раздосадованный таким ходом Леонарда, отношения к поддержке англичан уже не имел, хотя следил за успехами олимпийской сборной Британии, которая в этот период с блеском брала медали Всемирных Олимпиад. Через несколько лет финансист «вырулил» из кризиса и ушёл в другие проекты – занимался недвижимостью, золотодобывающими шахтами, сельским хозяйством, а много лет спустя был почётным гостем на матче Каспаров – Шорт (Лондон-1993).
Удивительное дело, шахматы с их чемпионским матчем смогли сделать широкий шаг в будущее на двух безжалостных и беспощадных людях: разорившем и оставившем без средств к существованию сотни человек Джеймсе Слейтере и филиппинском диктаторе Фердинанде Маркосе, убившем своими руками нескольких врагов отца и физически уничтожившем оппозицию в своей стране. За Маркосом стояло его государство, и он пошёл куда дальше Слейтера – предлагал 5 миллионов на поединок Фишер – Карпов, а потом, поистратившись на «манильскую мясорубку» величайших боксёров Али – Фрейзер, выделил миллион в фонд сражения Карпова с Корчным.
Многолетнего лидера Филиппин уже нет в этом мире больше трёх десятилетий, а Слейтер, оставаясь до последних дней жизни могущественным экономистом, прожил долгую жизнь и ушёл из неё не так давно – 18 ноября 2015 года.